– Да нет, что ты! Ничего я такого не подумала. Я просто поинтересовалась. Если бы вдруг она к тебе стала приставать, то я бы в один миг бы прилетела к вам – правда не знаю как, но это мелочи – научила бы ее хорошим манерам.
– Ух, какая ты у меня грозная. – Они тихо захихикали, чтобы не разбудить крепко спящую семью. – Буду знать, а то в колледже несколько девушек желали со мной подружиться. Одна даже пригласила меня на свидание, когда мы с ней шли в школу.
– Еще бы, такой красавец мужчина! – Домовой засмущался, скромно улыбнувшись. – Ах, ты мой стесняшечка!
– Не смущай меня.
– Хорошо, не буду. Где ты живешь, когда не учишься?
– В одном из коконов, в шалашах, которые рассчитаны на троих духов. Обычно мы долго не спим, все говорим-говорим-говорим. Можем говорить до утра. В общем, валяем дурака, иногда устраивая подушечные и кулачные битвы, а иногда и шалим, пугая других Домовых внезапными ночными визитами.
– Да я смотрю, ты весело проводил время без меня, – подметила Виктория.
– И да, и нет, – неопределенно ответил он. – Вроде бы я и рад, что у меня появилось общение со сверстниками, появились друзья. И вроде бы и нет, так как я не могу видеться с тобой, с твоей семьей, когда захочу. Первое время я вообще не понимал, что происходит. Казалось, словно мир уплывает из-под ног, исчезает, стирается, рушиться. Я думал только о тебе…
– Я тебя понимаю, – сказала Вика. – В первые и самые мучительные дни разлуки, я словно была сама не своя и даже умудрилась поругаться с мамой.
– Ты? С мамой? – удивился Домовой. – Почему? Точнее, из-за чего ты с ней поругался?
Вика ему все рассказала.
– Значит, она знает обо мне и ждет моего возвращения. Думаешь, она меня увидит? – спросил Домовой.
– Не знаю. Но она поверила. И это еще не все…
– Что еще?
– Ты меня никогда, наверное, не простишь. О тебе знает и Иришка, – наконец призналась Виктория. – Я все рассказала ей, когда она увидела во мне перемену; не лучшую перемену. Я боялась, что она меня засмеет и не поверит, но вышло все в точности да наоборот, она искренне порадовалась за меня, когда узнала, что у меня есть друг. Пускай даже из другого мира. Невероятно, правда? Прости, что…
– Не надо извиняться, ты ведь ни в чем невиновата. Я считаю, что ты правильно сделала, когда поделилась нашим секретом с мамой и Ириной.
– Ты не обижаешься?
– И не думал обижаться.
– Я так боялась, что ты на меня разозлишься. Кстати, Иришка поблагодарила тебя за ту картину, которая предназначалась ей.
– Художнику приятно слышать, – деловито сказал Домовой. – Что еще интересного произошло, пока я отсутствовал? Ни в кого не влюбилась? Давай, колись!
– Ну, влюбиться, еще пока не успела. Хоть вру, я снова влюбилась в тебя, – призналась она. И добавила. – Я подралась со своей заклятой ненавистницей. После этой неприятной стычки я целую неделю пролежала в больнице.
– Ты дралась? Лежала в больнице? Виктория, ты меня шокируешь все больше и больше! Неужели ты решилась ответить Полине?
– Да.
– Ну и ну, – изумился Домовой. – Мое долгосрочное отсутствие явно оказывает на тебя самое что ни на есть пагубное влияние. Ты не заметила?
– Есть немножко.
– На самом деле, Виктория, я тобой горжусь. Я всегда знал, что ты храбрая.
– Ты приукрашиваешь, – смущаясь, сказала она. – Но мне нравится, когда меня хвалят. Это приятно. Хотя мне жаль, что я подралась с ней. Как вспомню, что я сделала в туалете, то мне становится тошно за себя. И стыдно.
– А мне знаешь, что стыдно?
– Я пока телепатическую связь, – она ласково улыбнулась, – не изучала в школе, так что, увы, не могу знать, за что тебе стыдно. Поведай свой тайну, будь добр?
– Я думал, ты меня сама спросишь об этом. Видимо, я тебе все так быстро рассказывал, что ты и не заметила подвоха.
– Какого подвоха?
– Я говорил, что в студенческом городке десять высоких, шарообразных зданий, в каждом здании которого мы будем обучаться по шесть месяцев. Из этого следует, что я буду учиться не полгода, а…
– А пять лет, – закончила предложение Виктория за Домового. – Я, наверное, этого ждала на подсознательном уровне, готовила себя и поэтому сейчас не так удивлена. Я еще думала, что это за колледж такой, где учат студентов лишь полгода. Боже, пять лет! – с отчаяния повторила она и продолжила, не дав сказать что-то Домовому. – Прости, я тебя перебью, но я должна знать продолжительность твоих летних каникул? Неделю, две? Месяц, два, а может и три? Сколько?
– Пока еще никто не знает об этом. Некоторые говорят, что месяц, а некоторые поговаривают и о двух. Я рассчитываю на полтора месяца.
– Да, – вздохнула Вика, – не густо! Ты должен учиться и дальше также хорошо, чтобы мы как можно больше виделись. Хорошо?