- Спасибо, сестра.
Люк-пандус снова открылся. Девушка прошла несколько дюжин шагов от звездолёта до входа в приют быстро и уверенно.
Внутри - пустые коридоры с потёртым паркетом, тускло-зелёными стенами и побелкой на потолках. Никого.
- Так... Если кто-то прячется от обстрела, то в подвале... А спуск обычно под лестницей...
Серые ступени. Широкие - наверх, на второй этаж. Узкие слева - вниз, в полумрак. Пришлось достать коммуникатор и подсветить дорогу дисплеем.
Трубы вдоль кирпичных стен, звук капающей воды. Ржавая железная печка, тихое потрескивание горевших дров, золотистые отсветы пламени, свеча на покосившемся стуле. Бетонный пол, изорванные матрацы, на них - десяток детей лет семи-восьми в старых куртках, поношенных пальто, бесцветных застиранных штанах и колготах.
Серьёзные глаза, видевшие войну, не отобразили особого удивления при виде Виктории, окутанной едва заметным мерцавшим ореолом. Лёгкая настороженность промелькнула лишь в первые мгновения, когда нежданная гостья вошла в подвал.
- Привет! - Произнесла девушка будничным тоном, словно зашла поболтать о пустяках. - Здесь все? А взрослые есть?
- Взрослые давно сбежали... - Угрюмо отозвался темноволосый мальчуган в замызганной тёмно-зелёной ветровке и потёртых синих брюках. - Мы можем сами... Но еды больше нет.
- Значит, я вовремя, - кивнула Виктория, обращаясь, похоже, в первую очередь к самой себе.
Стены впитали глухой удар взрыва, словно какой-то великан топнул ногой. Ржавая труба печки задребезжала. Ореол засветился ярче.
- Тётя, вы ангел? - Спросила белокурая девчушка лет шести, в розовой кофточке и синей юбке. Белый плюшевый заяц в руках, две косички, стоптанные чёрные ботинки и рваные серые колготы.
- Я живу в другом мире. И вас туда отвезу. - Виктория продолжала говорить спокойно и непринуждённо, хотя, судя по выражению лица, едва сдерживала слёзы жалости. - Берёмся за руки, чтобы никто не отставал!
Первой с матраца поднялась девочка с плюшевым зайцем. Доверчиво протянула Виктории правую руку. Левой продолжала прижимать к себе любимую игрушку.
- Идём, братва! - Следующим встал, шмыгнув носом, угрюмый мальчишка. - Она странная какая-то, нездешняя, но я ей верю.
Куртки зашелестели. Бледные детские пальцы принялись застёгивать редкие пуговицы пальто и закутываться в тряпки, служившие шарфами.
Вскоре вереница двинулась наверх. Дети шли медленно и осторожно, будто опасаясь покидать подвал. Но в их глазах уже появились отблески отчаянной надежды на чудо.
- За дверью будет коридор из света, - Виктория, украдкой смахнув слезу со щеки, обернулась и обвела своих подопечных взглядом. - Он нас защитит, ничего не бойтесь!
Длинный сияющий тоннель начинался сразу за выходом из детдома и тянулся до самого корабля. Сквозь голубоватую вуаль можно было видеть полыхание взрывов на улице и огненные хвосты ракет в небе, но раскаты ударных волн звучали глухо. Полупрозрачные стенки и свод потолка периодически вспыхивали белыми искрами, отражая долетавшие осколки и комья мёрзлой земли.
Дети смотрели по сторонам с изумлением и восхищением. Даже хмурый мальчик, замыкавший шествие, явно находился под впечатлением от увиденного.
Снаряд угодил в старое раскидистое дерево. Толстая ветка с треском рухнула на энергетический тоннель, но отлетела в сторону, едва коснувшись сияния.
Ещё один короткий свист - и другой снаряд проделал широкую брешь в металлической ограде двора, расшвыряв куски железной сетки.
Когда вереница уже входила по пандусу в проём люка, в уютный янтарно-жёлтый свет шлюза, к детдому прилетела ракета. Окна разлетелись брызгами стекла, оранжевым бутоном полыхнуло пламя пожара.
Дети оглянулись на охваченный огнём приют.
- Игрушек у меня нет, только увеличительная линза и карандаши. - Виктория отвлекла их, мягко поторапливая. - Зато рисовать можно на стенах и на столе. А ещё кухня у нас говорящая.
Пандус с негромким жужжанием поднялся и лязгнул, закрыв собою шлюз. Звездолёт, погасив свечение тоннеля, начал подниматься над израненной горящей землёй медленно, плавно, с неспешностью парящей птицы. Но вскоре стремительно набрал скорость и исчез в тёмном небе.