– Я?! – поразилась Лапина. – Я Кочетковой сказала про помолвку?! Отнюдь, детка. Это мне Кочеткова сказала. А ей – Кристя. А Кристе – сам молодой человек признался. Но, возможно, он вовсе и не тебя имел в виду. Возможно, привычка у него такая: каждый месяц с кем-нибудь быть помолвленным.
– Надежда Михайловна, я, конечно, очень рада, что дочь вашей приятельницы нашла свою судьбу, но зачем вы мне об этом рассказываете? – сердито спросила Виктория.
– О! Извини, дорогая, я заболталась и не дошла до сути. Как выяснилось, Ольге я понадобилась, чтобы разжиться дополнительной информацией, которая поможет дочке выстроить правильную стратегию. У меня ведь много знакомых по Москве, вот она ко мне и обратилась. А я, конечно же, вспомнила тебя. Это ведь в твоих интересах, чтобы Кристинкина интрига как можно скорее увенчалась успехом, не так ли? В таком случае, не подскажешь ли, что она должна знать, прежде чем начнет активные действия? Что нравится этому Валику, извини, Валентину, от чего он, наоборот, нос воротит. А я твои рекомендации ей передам. По-моему, все отлично складывается, ты не находишь?
– Надежда Михайловна, у вас логика хромает, – стараясь оставаться вежливой, проговорила Вика. – Причина моей ссоры с... родителями не в этом недоросле, как вы его назвали. Причина в самих родителях. И извините, мне пора спать. А про его привычки я знать ничего не знаю.
Прежде чем она успела нажать на клавишу отбоя, Лапина скороговоркой проговорила:
– Ссылочку я тебе на почту отправила, непременно посмотри.
«Ага. Конечно», – желчно подумала Вика, пряча трубку в карман одолженной у Танзили бархатной душегрейки, после чего, смахнув злым движением две непрошенные слёзки, направилась за новой порцией дров для костра.
«Какие привычки? – горестно думала она, поднимая крышку нетбука. – Откуда мне знать Валькины привычки, если встречались мы изредка да и не разговаривали толком?»
– Виктория Олеговна, мне надо отлучиться ненадолго, – отвлекла ее от надоедливых мыслей секретарша Алевтина, – вы тогда снимите трубочку, если вдруг позвонят, хорошо? Как пользоваться мини-АТС знаете? Я тут, на всякий случай, написала несколько фамилий. Если кто-то из этих господ объявится, то непременно с шефом соедините, чем бы он занят ни был. Не затруднит?
– Ну, конечно, Алевтина Георгиевна, никаких проблем, – отозвалась Виктория, принимая из рук секретарши розовый листок, исписанный ровным почерком педанта и аккуратиста. – И сниму, и переключу. И давайте без отчества, ладно? Только по имени: Вика.
– Идет, – улыбнулась секретарша, – тогда уж и вы зовите меня Тиной. Алевтина громоздко, вы не находите?
Виктория в ответ тоже улыбнулась. Навряд ли директорская секретарша вот так сразу взяла и воспылала к ней симпатией, но доброжелательность всегда лучше враждебности, даже если доброжелательность деланная. А может, ничего деланного и нету, все искренне вполне, просто Вике от недосыпа мерещится.
Спать ей и вправду сегодня пришлось маловато. Уже спозаранку она была в окрестностях усадьбы Галактионовых, рассчитывая до выхода подопечного из дома осмотреться на местности.
Как и вечером накануне, вокруг было чисто, пусто, чинно и благородно. И по-утреннему тихо. Рокот ее скутера, нарушивший глухим урчанием сонный покой элитного квартала, казался оскорбительно-неуместным. Заглушив мотор, Вика плавно подкатила к воротам, нажала клавишу домофона. На вызов откликнулась экономка, которая, как и охранники КПП, была загодя уведомлена о Викином раннем прибытии. Решетчатая створка поползла в сторону, и Виктория въехала во двор.
Прискакал черный с рыжими подпалинами Рекс, встопорщил остроугольники ушей и замер метрах в трех от нее, подбегать ближе и подпрыгивать до подбородка не стал, пес солидный. Его брат-близнец Стив остался, по всей видимости, в дозоре с тыльной стороны особняка. Молодцы, мальчики, службу знают. Вчера им Вику представили, теперь они знакомы.
Гера Алексеевич из дому показываться не спешил, и Вике пришлось набрать ему на сотовый, дабы убедиться, что подопечный жив и здоров и просто ожидает, когда супруга пришьет к его любимой рубашке оторвавшуюся пуговичку. На звонок сонным голосом ответила Светка, удивилась, потом всполошилась, потом торопливо объяснила, что они проспали, забыв с вечера завести будильник. Вика воспользовалась случаем и напомнила про броник. Светка обещала проследить, чтобы муж поддел.
Бронежилетом обеспечил шефа Свиридов, доспех был первостатейный, скрытого ношения, но Галактионов все равно состроил кислую рожу, как будто это не в него вчера стреляли и чуть не попали.
Броник – это, конечно, здорово, но Гера Алексеевич отказался заезжать в грузовые ворота, чтобы войти в здание заводоуправления со стороны фабричного двора. Аргументировал свое решение тем, что не желает ненужных толков среди персонала. А за те три секунды, что он будет находиться на площадке перед проходной, ни один снайпер не сможет нормально прицелиться, чтобы, выстрелив, попасть ему в затылок. Тем более, что передвигаться Галактионов намеревается быстро. И тем более, что на входе всегда толчется народ.
Под его напором Вика с озвученными доводами согласилась, держа в уме мысль, что навряд ли киллер надумает снова воспользоваться снайперской винтовкой. А потом пожалела.
Народу у проходной оказалось не так уж и много, поскольку руководитель «ХимОрганика» и его «помощница по этикету» явились на фирму с завидным опозданием. Хотя это ведь его фирма, значит, можно не стесняться. Секретарша, отвечая на их нестройное «добрый день», загадочно улыбнулась, хитро сверкнув из-под накрашенных ресниц глазами. Может, оттого Маслова нынче с Викой слащаво любезна, что заподозрила их с Галактионовым в адюльтере? Скверно. Но терпимо, потому что не навсегда.
Пока подопечный будет расхаживать по кабинету и сгребать в картонную коробку предметы личного пользования, готовясь к эвакуации в цокольный этаж, где с вечера для него должны были оборудовать временное рабочее место, Виктория немножко поразмышляет.
Вытащив из настольного органайзера забытый референтом карандаш и развернув бумажку с фамилиями особо важных персон чистой стороной кверху, Вика принялась вырисовывать контуры ромашек, васильков и колокольчиков. Затем контуры полагалось обвести линиями пожирнее, а серединки затушевать, неспеша и подробно. Обводить, затушевывать, думать.
Итак, что мы имеем. Четверг – последний рабочий день вороватого Мешкова. В пятницу он передает дела и полномочия своему честнейшему и неподкупнейшему преемнику. Три дня страха. В любой миг любого из этих дней Виктория должна быть готова отбить ракеткой для пляжного бадминтона дамоклов меч, который мерно покачивается над темечком Светкиного мужа. Именно ракеткой и именно для пляжного, если сравнивать Викины возможности с возможностями исполнителя. Продвинутая сволочь. Только вот что он предпримет на этот раз?
А что предприняла бы на его месте сама Виктория?
Ну, она бы предположила, что несостоявшийся покойник успел позаботиться об усилении мер безопасности, имея в виду стрельбу по живой мишени.
Надо будет все-таки перегнать галактионовскую тачку за ворота, и плевать на его недовольство вкупе с аргументами. Он, кстати, слушаться обещал.
Так вот, про киллера. Если не пуля, значит взрывчатка, значит Вика заминирует «клиенту» автомобиль. Хотя нет, не получится, «ровер» все время под присмотром, способ отпадает. А вот жахнуть из ручного гранатомета по движущейся машине откуда-нибудь с высоты эстакады – вариант. Гранатомет – он вещь надежная и, в принципе, нормально маскируемая. Такую «балду» можно упаковать в футляр из-под контрабаса или кофр для спиннинга. Но при этом Виктория рискует, что в процессе работы ее загасит какой-нибудь случайно мимо проезжающий на байке бывший десантник, что-то их много развелось. Не говоря уже о видеокамерах, которые тоже повсюду. Такие риски ни к чему. Ей заказ нужно выполнить, бабло отработать, на свободе остаться. Она все же наемная убийца, а не идейный террорист-смертник. Выходит, вариант с гранатометом также непроходной. Что еще?