– Слышь ты, падла щербатая! Не вернешь инвентарь, глаз на пятку надену, понял, плесень?!
Из полутьмы ответили нетрезво и хрипато. Похоже, что-то пообещали. Дворник отпрянул с ошарашенным видом, словно с ним в контакт вступило само подземелье. Потом возмущенно завертел головой в поисках поддержки. Ни в ком ее не найдя, сплюнул и поплелся подбирать свой мусор. Петрухин понял, что клининг-оператор был невежливо послан, и возврат инвентаря ему не светит.
Климу стало неинтересно. Обычный бузотер, не успевший с утра похмелиться. Из-за него Петрухин упустил осведомительницу, теперь ее не догнать. Точнее, догнать рухлядь труда не составит, но в этом случае есть риск прозевать исход объекта из подъезда, что явится постыдным косяком, в сравнении с которым несостоявшееся интервью с бабкой-хулиганкой – смешной пустяк.
Клим все-таки вылез из машины, чисто размять ноги. Далеко отходить не стал, потоптался возле левого борта и снова забрался внутрь. Вытащил бутерброды, подзакусил. Допил кофе. Делал все неспеша. А куда торопиться? На все про все он давал голубкам час с лишним. И не ошибся. За одним исключением: из подъезда «бэйба» вышла одна.
Ему не понравилось, как она двигалась. Так деловито и споро отходят бойцы спецназа, выполнив диверсионное задание. Четко, уверенно, отработанно.
И за какой, интересно, надобностью она нацепила на себя эту заюзанную куртку? И откуда взяла? Никакой куртки при ней точно не было. В заплечный мешок, размером с детское ведерко, который и посейчас бил цыпу ниже лопаток, такая объемистая вещь поместиться бы в принципе не могла. С чужого плеча куртка? В такое пекло?
Девица обогнула джип, доставивший ее сюда полутора часами раньше, пересекла по диагонали двор и скрылась в узком проходе между корпусами. В непонятном оцепенении Клим машинально сделал несколько снимков ее удаляющейся фигуры и продолжил ждать, вцепившись обеими руками в руль. Кого ждать или чего? Он не смог бы ответить. Но точно не хозяина «ровера».
Тревога вскоре развеялась, и Петрухин успокоено подумал, что этот самый хозяин банально заснул после физических упражнений и через часок выйдет к своей тачке, посвежевший и довольный жизнью. Клим помашет ему на прощанье платочком, а потом поднимется на этаж, ловко, но ненавязчиво раздобудет нужную информацию у соседей по лестничной клетке и заодно ознакомится с конструкцией дверного замка.
Благодушествовал он недолго. Ровно до тех пор, пока к дому не подкатил белый «ниссан» с синей полосой и гербом Москвы по бортам и не раскорячился уверенно поперек пешеходной дорожки. Петрухин запаниковал, хотя подсознание ничуть не удивилось. Сыщик поспешно завел двигатель и выехал со двора, крутя головой в запоздалой попытке высмотреть уличные видеокамеры. Раньше нужно было высматривать, придурок. Но повезло: двор был захолустным и следящими устройствами не оборудованный.
Оставив машину в соседнем проулке, он торопливо зашагал обратно, поправляя на ходу видавшую виды фуражку с переломанным козырьком, нависшим кривым чердачком над переносицей. Типа, изменил внешность. Хоть так, чем никак.
У подъезда уже начали собираться жильцы. И где хоть они отсиживались только? Не было же никого, когда дворник орал, а теперь с пяток разнокалиберных мужиков, не считая десятка старух и теток, переминались и шушукались напротив подъезда. Главное, ну, что такого: подумаешь, наряд прибыл? Может, банальный бытовой скандал с мордобоем, вот и приехали блюстители. Однако «треники-халаты-тапочки» что-то почуяли и выползли, снедаемые любопытством.
Клим не знал, что именно учуяли «треники», но его интуиция велела ждать, и он ждал, устроившись за углом трансформаторной будки, такой же замызганной, как и все прочее, что его тут окружало.
Наконец, из подъезда вышли двое в штатском, толпа зашуршала громче. Один из оперов держал в руке прозрачный пластиковый пакет, внутри которого ясно просматривались винная бутылка и красно-белая плоская коробка. Похоже, с конфетным ассорти. Второго, шедшего налегке, Клим, вроде бы, даже признал, и это было странно. Что такого волнующего здесь произошло, если потребовалось участие офицеров с Петровки?
Сотрудники МУРа уезжать не торопились, переговаривались друг с другом и по телефону. Толпа тоже не расходилась, граждане жаждали продолжения и обменивались мыслями.
Подъехал фургон, называемый в народе «труповозка». Люди в униформе, перебросившись с опергруппой несколькими фразами, проследовали в подъезд. С напряженным ожиданием наблюдал Клим Петрухин за лестничными окнами, теша себя надеждой, что «униформа» не поднимется выше третьего этажа. Или поднимется выше четвертого. Надежда не оправдалась. А еще через двадцать минут наружу вытащили носилки, нагруженные черным пластиковым мешком с очевидным содержимым.
Стараясь не привлекать лишнего внимания, Петрухин подобрался поближе. Остановился за спинами зевак и коснулся клипсы за правым ухом, изготовившись к акустическому удару. У данного устройства имелось два недостатка – отсутствие опции наведения и отсутствие шумовых фильтров, но с этими особенностями приходилось мириться ввиду миниатюрности прибора и простоты управления.
В грохоте женских и мужских голосов, вломившихся Петрухину под череп, сыщик разобрал основное. Сиплый тенор недовольным тоном проговорил: «Надо «ровер» вскрывать. Может, улики какие найдутся», и этого Климу хватило.
Пора отсюда делать ноги. Ходу, ходу, Климушка, если не хочешь крупных неприятностей. Очень крупных. Крупнейших, блин. Просто космических.
Он ринулся к машине, стараясь не сорваться на бег. Усевшись на водительское место, перевел дух и принялся удалять со всех носителей файлы сегодняшнего дела. Убивать информацию не хотелось категорически, профессионализм завывал, сопротивляясь, но тот же профессионализм заставил Петрухина пойти на этот шаг. Сейчас речь идет о личной безопасности. Попадать под раздачу за компанию с боссом у Петрухина желания не было. Невелика честь, ну, правда.
Закончив обнулять данные, он набрал номер Кутепова. Проговорил ровным тоном:
– Передай клиенту, Саша, пусть подает на развод. Никаких материалов. Я сказал, Саша, никаких! В отпуск хочу. Могу без отпускных. Эта фрау – профессиональная убийца. И как я сразу не просек... Только что упокоила одного лоха. Кого, кого... Того, с кем на «ровере» каталась. Работает уверенно. Думаю, простенькое что-нибудь приспособила. Клофелин, к примеру. Хотя с клофелина так быстро ласты не склеишь. Значит, что-то покруче. Меня, кажись, срисовала. Так что я, пожалуй, на недельку у тебя отпрошусь. Давно обещал тетке крышу починить. А не влияет, что нет никакой тетки! Крыша все равно протекает, и не у меня. У кого, спрашиваешь, течет крыша? А у тебя, Санек, если таких клиентов находишь. Совсем ты нюх потерял, чувак. Главное, непонятно, кто ментуру так оперативно вызвонил. Кроме нее, больше некому, только зачем ей это? Если только... Ох, ты... З-з-зараза!
Со злой досадой Петрухин стукнул кулаком по рулю. Мысль, которая его только что осенила, была страшной. Тем более, что девка его срисовала. Он зашипел в трубку:
– Кутепов, какая же ты сволочь так меня подставить! Она же специально их вызвала, чтобы я – сечешь, я! – увидел вынос трупа и тебе доложил! А уже ты – по цепочке клиенту. Она таким способом перед своим заказчиком хочет отчитаться! Посредством нас с тобой, ты понял, нет? Твой клиент-рогоносец – вовсе не рогоносец, и девка ему никто, кроме как наемница! И если уж он такую сложную схему замутил, то дело пахнет серьезным дерьмом, офигительно каким серьезным!
После паузы Клим добавил с мрачной убежденностью:
– И самое главное, ей совсем не нужно, чтобы меня в полицию притянули. Мне и самому туда не надо, да только ей спокойнее спаться будет, если она свидетеля заминусует. Догоняешь, Саня, о чем я?
Выслушав эмоциональную тираду подчиненного, босс утратил самоуверенность, однако требовать отчет не перестал. Поначалу пытался взять на слабо, сыграть на самолюбии, а в конце совершил психологический промах, попеняв насмешливо, что Петрухин обгадился из-за какой-то девки. Разговор тут же прекратился.