Точно! Надо сказать, что меня тошнит, изобразить позывы рвоты. Мужчины очень брезгливые! Он сразу меня отпустит в уборную, а там попрошу у кого то телефон и позвоню на пульт охраны.
В свое время отец заставил выучить на память все телефоны экстренной помощи."Спасибо, папочка за заботу!", подумала я, чуть успокаиваясь. И вообще, теперь его гиперопека мне, наоброт, показалась недостаточной.
Стоит признать провал своей свободной жизни. Уж лучше всю жизнь под теплым родительским крылом, чем по випкам с кавказцами.
Дура я грешная. Еще и потекла на него.
Ужас.
Позор.
Далеко идти не пришлось. Соседняя випка оказалась свободна. Я судорожно заметалась. Оглянулась по сторонам в поисках помощи. На втором этаже никого и туалет здесь в двух шагах. Даже, если забежать в него, помощи просить не у кого. Кроме меня никаких женщин, а в мужской нет смысла ломиться. Уже итак один крепкий член трется об мою задницу!
Я попыталась разглядеть наш столик внизу. Без очков, лишь смутные размытые пятна. И музыка вкупе выбивает все мысли. Мои виски запульсировали и на руки потек холодный пот. До этого момента все казалось затянувшимся розыгрышем. Нелепой игрой. Но сейчас я четко ощутила ледянные лапы реальности, сковывающие мое дыхание.
Сархан торопится, подталкивает меня, заметив сомнения. Тычится сзади в волосы. Жадно, как голодный зверь, обнюхивает. Касается нетерпеливо голой спины руками.
Я оборачиваюсь и до ямочек на щеках улыбаюсь. Последний шанс идиота на спасение. Говорю громко, чтоб перекричать музыку.
- Мне надо отлучится на минуту
- Зачем?- чувствует подвох, хмурит и без того суровое лицо.
- Я забыла сумочку внизу. Вдруг украдут
- Потом,- кидает он, как приговор.
- Можно хотя бы в туалет. Я писать хочу,- импровизирую на ходу.
- Написаешь на меня. Мне по фигу. Телки часто ссутся со мной от оргазма,- надменно заявляет он. А у меня начинается после его признания приступ паники. Склоняюсь пополам, хватаясь за стену. Но кричу по прежнему громко. Чтоб он точно услышал!
- Меня тошнит. Срочно надо в туалет.
Сархан чувствует подставу. Обман. Ухмыляется и хватает меня в охапку. Как легкую тряпичную куклу под талию. Одной рукой поднимает меня. Даже не напрягается.
- Рыгать тоже потом. Все потом,- добавляет контрольный выстрел. В голову! До меня, наконец, доходит, что из его лап не вырваться никак.
Ему все пофигу. У него стояк на меня и для него важна лишь разрядка. А я могу хоть испрожниться на него, он не из тех брезгливых мужиков, которых я знаю. Ему все что естественно, то не безобразно.
Брыкаюсь из последних сил. Коряво ругаюсь скудным запасом матерных слов. Кричу
- Отпусти немедленно, животное,- и эта фраза повисает в воздухе. В приглушенной тишине випкомнаты, в которую он меня занес и закрыл дверь на ключ.
Это конец... Кажется, я доигралась. И сейчас я во всех смыслах и местах почувствую ее... Эту взрослую жизнь!
Глава 8
Сархан
Элизиум хороший клуб. И музыка. И выпивка. И телки. Все на высоте.
Братва весело поглощает дорогое бухло и поздравляет с предстоящей свадьбой.
Тамир в подарок приволок бабскую подвязку. Белое тонкое кружево на резинке. Как то не очень ясно представляю его на куринных окорочках Гюзель. Рыхлое бедро перетянутое резинкой.
Член вяло рыдает в штанах.
Вышел из випки, попытаться унять отвращение к предстоящему браку. Лениво мазнул взглядом по танцующим. Голые гоу гоу девицы, пара пьяных мажоров. И вдруг взгляд выцепил из толпы ЕЕ.
Девчонка, совсем крохотная, ниже всех на танцполе, хоть и на каблуках.
Легкое платье, цвета взбитых сливок, коротенькое до колен, открывает вид на худенькие ножки, острые коленки и тонкие изящные щиколотки. Моя лапа обхватит их в нахлест.
Длинные, до самой попки шоколадные волосы. Прямые и блестящие. Рука начинает нервно теребить кружевную повязку. Представляю, как пропускаю сквозь пальцы эти шелковые пряди, наматываю на кулак.
И вот мой член на нее сразу реагирует. Восстает, дергается навстречу. Наливается кровью, жаждой.
Насадить на себя эту хрупкую, словно фарфоровую, куколку. С такой малышкой надо очень бережно и деликатно заниматься сексом, чтоб не порвать, не сломать ее хрупкие кости. С моими габаритами это почти невозможно. Томительная нега сковывает мои движения.
Я заворожен. Притаился. Наблюдаю как она плавно и эротично извивается в танце. Представляю ее без одежды в этих движениях. Она излучает чистоту, сияет невинностью. В этом мраке и пороке, яркий ослепляющий лучик. Она кружится, поворачивается ко мне милым личиком. Забавно щурится, присматривается. Огромные глаза, цвет с такого расстояния не разглядеть. Вот бы зеленые или голубые. Небесные и чистые, как она сама.