Я коснулся ее губ. Виктория не отстранилась. Впустила мой язык в рот. Я потянулся к ней и сильно прижал к себе.
Вот почему ни одна женщина, мне не казалась достаточно красивой. В моей голове жил образ маленькой фарфоровой куколки, давно завладевшей моим сердцем.
Я целовал ее обреченно, с привкусом горечи предстоящей разлуки.
Отец прав. Никогда для ее семьи я не буду достойным кандидатом. Мне надо сделать так, чтобы Феликс даже не догадался о моих чувствах. Иначе меня убьют. Я не сомневался.
- Виктория, я хочу чтоб ты запомнила. Я тебя отпущу сейчас. Но ты уйдешь с моим сердцем. Я вырву его из груди и отдам тебе. Мне оно не нужно, если ты не рядом!
- Сархан, ты понял, кто мой отец,- наконец, до Виктории дошло в чем заключается трагедия положения. Она резко села.
- И что, ты боишься его?! Отпустишь меня из страха?!- гневно сказала малышка. Я покачал головой.
- Виктория, во мне нет страха. Только потерять тебя. Я отпущу тебя, потому что не пара тебе. Твой отец никогда не одобрит наш союз. Он уже нашел всю мою семью. Мой кровный брат у него. И если я тебя не верну, он будет присылать его по частям. И я знаю, что за тебя он убьет всех. Я бы убил!...
Я потянулся к ней. Виктория округлила от ужаса происходящего глаза. До нее дошел смысл моих слов.
- Я поговорю с ним. Скажу, что со мной все в порядке. И... ты мне понравился. Может он разрешит нам встречаться? О твоем вчерашнем предложении говорить пока бессмысленно и рано. Но попробовать начать отношения, думаю мы можем.
Виктория наивно улыбнулась и на щеках заиграли ямочки. О Аллах, да она еще совсем наивный ребенок. Совсем не понимает кто ее отец и какое будущее уготовил для нее.
Я сжал ее в объятиях. Простыня сползла с ее груди. Я еле сдержался, чтоб не коснуться ее сосков.
Разжал объятия и встал.
- Одевайся, малышка, поедим к твоему отцу. Наше время закончилось. Помни, что я сказал. Я тебя всегда буду любить.
И я вышел из комнаты. Не могу на нее смотреть. Рвет крышу. Раздирает плоть.
Я умер...
Глава 12
Феликс нервно курил десятую сигарету и метался по гостинной свего дома. Когда же уже вернется его дочь?! Не нужно было отпускать ее в этот проклятый клуб. Повелся на женские слезы. Уже четвертый час, как ее нет.
Она должна второй раз отзвониться на пульт охраны. Он набрал Константина
- Да, Феликс Альбертович, здравствуйте. Пока все в порядке. Звонила и написала, что у нее все хорошо,- бодро ответил начальник охраны.
- Я нервничаю, Костя,- хрипло сказал Феликс,- Давай вези ее домой. Хватит этих игр во взрослую.
- Принял, будет сделано,- отрапортовал Константин. Он не привык спорить с хозяином.
- Если не захочет, разрешаю вывезти через силу,- добавил взволнованный отец.
Его терпению подошел конец. Больше никогда не отпустит дочь на ночные приключения.
Константин перезвонил через пять минут и у Феликса екнуло в груди. Тревога липкая и противная ударила в сердце ножом.
Он не велел отзваниваться. А Константин никогда не делает того, что не велено.
Мужчина принял вызов и уже с первыми словами охранника у него задрожали руки.
- Феликс Альбертович. Беда,- сквозь музыку кричал Константин,- Виктории нигде нет. Ее друзья сидят с ее вещами. Сказали, что она поднялась в вип комнату к кавказцам. А потом один из них уволок ее силой в закрытую випку. Мы бежим за ней!
Телефон выпал из мощных рук мужчины.
Не уберег!
Единственную дочь не уберег! Набатом стучало в висках.
- Убью ублюдка. Всех их вырежу!
Взревел, как раненный медведь, Феликс. Ярость перекосила его лицо.
Мужчина быстро кинулся к огромному сейфу. Набрал код и открыл тяжелую бронированную дверь. Достал пистолет, одел кобуру. Отточенными движениями достал со второй полки две ручные гранаты. Снял с держателей большой автомат. Несколько лент длинных патронов вложил в кожанный пояс. Вспомнил за бронежилет. Но решил, что нет времени одевать его. Виктория в опасности. Он должен спешить.
Накинул сверху куртку. Поднял телефон, снова набрал Константина. Абонент вне зоны доступа...
Феликс впрыгнул в машину и помчался, как сама смерть, за обидчиками.
Уже в машине он набрал главного по безопасности.
- Да, Феликс Альбертович,- сонный голос в трубке встревоженно отозвался.