Буквально через пятнадцать минут к нам присоединились папа с Ричардом. Они обсуждали охоту. Их излюбленную тему. О ружьях и взятой добыче они могли разговаривать часами.
Одной большой семьей мы сели за праздничный ужин и мне стало рядом со своими родителями веселее и спокойнее. Мы болтали о празднике. О том кто куда поедит отдыхать. Когда разложили еду по тарелкам, Роб постучал вилкой об пустой фужер, привлекая к себе внимание.
Разговоры стихли и все посмотрели на него с интересом. Мужчина встал и начал говорить заранее отрепетированную речь
- С вашего позволения, я бы хотел произнести рождественскую молитву. Я сам ее сочинил,- гордо начал он.
- О, конечно, сынок. Ты как всегда обо всем помнишь и готовишься заранее,- улыбнулась Сара.
- Давайте возьмемся за руки,- он сел обратно на свой стул и протянул руку мне и Ричарду, который сидел с другой стороны от него. Я вложила пальцы в его холодную узкую ладонь. Роб посмотрел на меня как то странно. Нервное возбуждение читалось в его глазах,- Господи, благодарю тебя за еду, что ты послал на наш стол. За то что мы все богатые и здоровые. Благодарю тебя за то что две влиятельные семьи Джеферсон и Бергман, объединились за этим столом. И не только в этот рождественский вечер, но и на всю жизнь,- я вздрогнула и открыла глаза. Что он мелит о каком единении на всю жизнь...
- Благодарю тебя, Боже, за то что из-за предстоящего брака с Викторией, мы объединим в своих руках капиталы и возможности огромных прибыльных корпораций. В свою очередь мы торжественно клянемся распоряжаться данными нам возможностями с умом. И приумножить наш капитал! Аминь!
Затем Роб отпустил мою руку и снова встал из за стола. Я покраснела от злости. Мне еще не хватало, что этот абсурдный цирк затянулся. Чуть попритворяться, что он мне не противен, это одно. Но играть в обрученную пару, это ложь другого уровня. И мне она ненавистнее, чем правда.
- Бергман Виктория Феликсовна, я Сэр Робин Джеферсон, предлагаю тебе счастливую возможность стать моей супругой,- с чувством собственного достоинства проговорил Роб.
Это все было бы очень смешно, если б не было так грустно.
Англичанин протянул мне бархатную коробочку в виде сердца и открыл ее перед моим носом. Кольцо с бриллиантом внушительных размеров.
Полная безвкусица!
Если б он хоть чуть-чуть меня знал, то в жизни не купил бы такое огромное для моих пальцев кольцо.
А Роб, не дожидаясь моего ответа, демонстративно повернул раскрытую коробку к моему отцу. Будто хвастаясь, какой он молодец, купил дорогое колечко для его дочери.
Я посмотрела на лицо отца. Ни радости, ни восхищения. Лишь брезгливая и разочарованная усмешка...
Я невольно сама улыбнулась, настолько отец был шокирован таким дурацким признанием Роба.
Мне так и захотелось вскочить и закричать через стол -"Да, папочка, а я тебе говорила, что Роб Джеферсон полный идиот. Ты спорил и не верил...Вот, теперь сам полюбуйся!"
Отец совладал со своими эмоциями и его лицо снова стало непроницаемой маской.
Роб показал всем по кругу кольцо. Моя мама сидела тоже с выражением глубокого разочарования и удивленно смотрела на меня, ожидая моей реакции.
Роб, очень довольный собой, повернулся ко мне и достал кольцо из коробки.
- Давай руку, Виктория! Виктория Джеферсон, звучит хорошо,- весело проговорил англичанин.
Я непроизвольно спрятала руки под стол и замотала головой.
Воцарилось молчание. Роб нахмурился, а мой отец заметно повеселел.
- Нет, прости,- еле слышно пролепетала я.
Глаза Роба сузились от злости, а руки с кольцом задрожали. Он обернулся к родителям и натянуто улыбнулся.
- Простите, небольшая заминка. Невеста ослеплена сиянием роскошного бриллианта. Виктория не ожидала, что кольцо будет таким дорогим. Она на всем пытается съэкономить. Даже удивительно при таком материальном состоянии семьи,- повернувшись ко мне, Роб добавил,- Виктория, не переживай, ты достойна этого кольца! Оно твое. Давай руку. У нас же все уже договорено...
Я снова отрицательно покачала головой
- Прости, Роб, но я не готова к такому серьезному шагу. Ты очень хороший человек. Но ты не сказал и слова о главном,- наконец произнесла я. Роб удивленно уставился на меня испепеляющим взглядом,- Потому что этого главного, необходимого для счастливого брака у нас нет и никогда не будет. Я говорю о любви, Роб.