- Так вот в чем дело! Я получил пояс чемпиона и сделал предложение Виктории Бергман. Сразу стал достоин твоего внимания?! Воскресла отцовская любовь, как запахло моими победами?! Неудачник тебе не сын?! А победитель заслуживает твое расположение?!- я криво усмехаюсь. Мне всегда была противна черта отца мерять все деньгами и успехами. Он не принимал слабости никогда. Не прощал ошибки.
- Что плохого в том, что я для тебя всегда хотел лучшего? Когда у тебя будут свои дети, ты меня поймешь. А пока, прими мои извинения и перестань дерзить. Не забывай об уважении. Я пришел к тебе с открытым сердцем и не вижу смысла в дальнейшей вражде. Я хотел лишь устроить твою жизнь. Тебе тридцать лет и давно пора было обзавестись семьей.Моя вина лишь в том, что я не верил в то, что ты добьешься расположения Феликса Бергмана. Я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось... Ты не богат настолько, чтоб завоевать его дочь. Другой национальности и веры. Поэтому я заслуженно переживал и считал твое упорство глупым и ребяческим. Но я не знаю как, но тебе это удалось,- отец пожимает плечами.
- Возможно, Феликс разглядел во мне то, чего ты упорно не видел все тридцать лет. Значит для него играет роль лишь моя искренняя любовь к его дочери. Самоотверженность и порядочность. Преданность и верность. Я рад, что в их семье это ценится больше денег. Но мне искренне жаль, что у тебя иначе. И ты по прежнему не видишь очевидного,- грубо говорю я. Злость на отца, за его оскорбления и унижения еще не отступила полностью. Но его извинение и раскаяние начинают ослаблять мой воинственный настрой.
- Сархан, я повторяю. Извини. Ты мой сын. Моя плоть и кровь. Мои мотивы всегда были продиктованы любовью и надеждами на тебя, как на старшего в семье. Твое разгульное поведение давало мне повод сомневаться в тебе. Ты обязан меня понять. Сегодня ты поедишь со своей семьей. И я не позволю быть тебе самому, как сироте, в такой важный для семьи день,- взволнованно добавляет отец.
- А что, если б я вчера проиграл и Виктория была бы из простой бедной семьи? Был бы ты сейчас в моей квартире? Извинялся бы? Или с удовольствием глумился над моими проблемами, как делал обычно. Ты знаешь, я удивлен, но Феликс Альбертович поверил в меня. Проявил больше человечности и уважения. Помог победить и разрешил сделать Виктории предложение. Он однозначно благороднее и выше тебя. Жаль, что ты не можешь научиться у него искренности и дальновидности,- проговорил я.
- Рад, что отношения с будущим тестем у тебя хорошо складываются. Но я твой отец...
- Который выгнал меня из семьи и сказал, что я не сын тебе больше. Я помню, не утруждайся навешивать ярлыки, я теперь не позволю,- зло перебиваю его тираду.
- Я не знаю, что было бы, если б у тебя не вышло победить. Есть как есть. Но я знаю одно, что после ссоры в спортзале, мое сердце все эти дни кровоточило. Мне было больно от нашей размолвки и я корил себя за слова, сказанные в гневе. Что ты хочешь услышать, чтоб поверить своему старику? Сархан, ты мой старший сын и никакими глупыми и необдуманными словами этого не изменить,- отец вздыхает и встает из-за стола. Уныло понурив голову плетется к выходу. Медленно, ждет, чтоб я окликнул его.
- Так что, хочешь ехать всей семьей свататься?- я сдаюсь. Любовь Виктории сделала меня добрее, миролюбивее. Действительно, все ссоры раздуты с пустого места. Наигранны и глупы. Отнекиваться от помощи отца в такой важный для меня день, как минимум детское ребячество.
Он останавливается и оборачивается ко мне с влажными глазами, полными надежды.
- Конечно, сынок. Мы с матерью готовы тебя поддержать. Если ты позволишь...
- Сбор к шести вечера. Стартуем от моей квартиры. Буду вас ждать,- не могу сдержать улыбку.
- Позволишь тебя поздравить?- возвращается отец, подходит вплотную.
Я чуть помедлив раскрываю объятия. Отец с силой сжимает мои ребра руками до боли от синяков, после вчерашнего боя. Целует в щеку.
- Я знал, что ты победишь поляка. Просто хотел разозлить тебя перед боем. Ярость всегда тебе помогала выигрывать.
Я качаю головой.
- В этот раз мне помогла любовь.
- Я рад за тебя сынок,- отец отстранился и похлопал по плечу,- В пять сорок пять мы с мамой будем у твоего подъезда, как солдаты, вовремя.
- Спасибо,- еле слышно говорю. Теперь можно выдохнуть и признать, что я рад, что мы помирились и поедим к Бергманам вместе.
Семья есть семья.
- И тебе. До встречи.
Отец ушел и вместо него, буквально через пару минут шумно ввалились в квартиру Тамир с Ником. Веселые и беспечные. У них то все гладко и беспроблемно.