Очевидно, что описанная система создания лояльной аристократической прослойки имела своей целью укрепление власти герцогов, как законно перешедшей к ним от Каролингов. Одновременно она была направлена и на укрепление обороноспособности Нормандии. Чтобы убедиться в этом, достаточно присмотреться к самым ранним пожалованиям. Первые графы при Викингах появились в Иври, О и Мортене, то есть в приграничных районах их владений. Кстати, именно эти районы впоследствии стали главной опорой Вильгельма Завоевателя во время его вторжения в Англию. Появление в первой половине XI века вассальных по отношению к ним графов способствовало осознанию правителей Нормандии себя как суверенов. Причем это полностью укладывалось в русло официально декларируемой политики преемственности и продолжения традиций. В результате влиятельность династии Викингов еще больше возросла.
К схожим выводам приводит и рассмотрение вопроса о виконтах, наличие которых было еще одной характерной чертой социальной жизни Нормандии XI века. Так как правитель рассматриваемой территории длительное время носил графский титул, вполне естественно, что виконты появились здесь раньше вассальных ему графов. Виконт Аркеза, например, упоминается задолго до образования там графства. То же можно сказать о виконтах Котантена, Авранша и Бессена. Судя по всему, такая ситуация была распространена повсеместно. Известно, что между 1015-м и 1035 годами было не менее двадцати виконтов, а вскоре их количество увеличилось. Виконты являлись представителями власти на местах, а также на ранних этапах исполняли обязанности чиновников суда (позже их сменили официальные представители владетельных семей провинции). Положение виконтов Нормандии, таким образом, было не совсем обычным: они являлись вассалами не местных графов (что предусматривал их титул), а непосредственно графа Руана, то есть герцога.
Специфическая черта самих графств и виконтств заключается в том, что они никогда не создавались путем передела земель, но всегда в рамках исторически сложившихся регионов и фактически воспроизводили административное деление Нейстрии Каролингов. Например, отец Вильгельма Завоевателя, будучи графом Хьемуа, получил в управление именно тот район, описание границ которого можно встретить во множестве текстов времен Меровингов и Каролингов. А графство Эврё было идентично старому Эврёксину, бывшему самостоятельной административной единицей уже в VIII веке. Схожую картину представляют и границы виконтств. В частности, Котантен упоминается в описании подвигов святого Маркуля, жившего в VI веке. Примерно тогда же, а может, и ранее определились границы Авранша и Бессена. Церковные власти Нормандии придерживались того же принципа, что и светские. Границы епархий, несмотря на последующие деления и укрупнения, в целом остались такими же, какими были до Викингов.
Напомним, что при Каролингах основной административной единицей Нейстрии оставался римский пагус. Еще до появления здесь Рольфа пагусы в Галлии, как и в других частях бывшей Западной Римской империи, начали распадаться, однако происходило это постепенно и продолжалось, как минимум, до конца X века. Особый статус, который получили Рольф и его соратники при обосновании в Нейстрии, позволял остановить или, по крайней мере, затормозить этот процесс, повсюду набиравший обороты. Судя по всему, Викинги этой возможностью воспользовались. Они сохранили пагусы, но передали их под управление своих представителей. Известно, например, что в начале второй четверти XI века герцог Ричард III (дядя Вильгельма Завоевателя) сделал свою жену Адель правительницей пагуса, расположенного на севере Котантена. И именно эта территория стала к 1040 году графством Аркез. Возможно, речь идет о способе маскировки новых феодов и величины земель, пожалованных Викингами своим соратникам за службу. В любом случае очевидно стремление к сохранению идентичности границ новых земельных наделов и административных единиц Нормандии XI века со старыми. Возможно, это давало представителям правящей династии какие-то преимущества в борьбе за власть. События раннего периода герцогства Вильгельма Завоевателя, которые будут описаны ниже, данный вывод полностью подтверждают.
Политика сохранения границ административных и церковных округов Нормандии наводит на мысль о наличии неких обязательств, которые имели герцоги перед королевским домом к моменту появления на свет будущего Завоевателя. Основа отношений герцогства с остальной Францией, естественно, были заложены при Рольфе. Смысл пунктов грамоты, выданной ему Карлом III при пожаловании земель, до сих пор является предметом споров, но абсолютно понятно, что документ накладывал на получателя обычные для того времени вассальные обязательства. Конечно, Рольф и его наследники следовали им далеко не всегда, но полностью игнорировать не могли. Вполне возможно, что именно с признанием данных обязательств связаны прибытие в Руан в 942 году Луи д'Отре-Мера и последующее убийство пригласившего его Вильгельма Длинного Меча. То же можно сказать и о похищении по приказу французского короля юного герцога Ричарда I. Хотя история содержит много явно вымышленных моментов, ее смысл очевиден — сюзерен приказывает привести на свой суд наследника скончавшегося вассала.
Для понимания ситуации еще важнее то, что права сюзерена, ранее то отвергаемые, то признаваемые, были безоговорочно перенесены на Капетингов. По мере усиления влияния этой семьи знаки внимания, оказываемые ей Викингами, становились все более очевидными. В 968 году Ричарда I формально уже признает Гуго Великого своим господином. А после коронации Гуго Капета в 968 году французские короли обращаются к герцогам Нормандии исключительно как к вассалам. Известно, что дед Вильгельма Завоевателя герцог Ричард II тщательно выполнял все связанные с вассалитетом обязанности. Положительные результаты такой политики сказались очень скоро. Дружеские отношения помогли обеим династиям выжить и сохранить влияние. Через три года после рождения Вильгельма, в 1031 году, молодой король Франции Генрих I, власть которого покачнулась в результате интриг его матери Констанции, нашел убежище в Руане. Вернуться на трон ему помог герцог Нормандии, к которому он обратился за помощью. В 1047 году Генрих I, в свою очередь, выступает на стороне нормандского вассала, помогая молодому герцогу Вильгельму подавить вспыхнувшие в его владениях волнения.
Нормандская династия участвовала и в жизни других частей Галлии. У нее установились хорошие связи с герцогами Бретани. В первой трети XI века дружба закрепляется двумя важными брачными союзами. Хависа, дочь герцога Нормандии Ричарда I, стала женой Жофрея Ренского, впоследствии получившего титул графа Бретани. А чуть позже Ричард II Нормандский женился на сестре Жофрея Юдит. То, что эти свадьбы состоялись почти одновременно, а также ряд других обстоятельств позволяет предположить, что речь идет о реализации некоего плана, разработанного представителями обеих династий в целях защиты общих интересов. Дальнейшие события это предположение полностью подтверждают. В 1008 году Жофрей отправился в паломничество и умер. Его сыновья Алан и Удо были еще слишком малы, чтобы претендовать на престол. Но опекунство над ними получила мать-нормандка, что предоставило ее брату Ричарду II возможность вмешиваться в дела Бретани. А после смерти Ричарда II (в первые годы правления Вильгельма) схожую роль, но уже в Нормандии сыграл старший сын Жофрея Алан III Бретонский.
Очевидно, что герцогство Нормандия в том виде, в котором его унаследовал Вильгельм Завоеватель, состояло из множества разнородных элементов, что являлось результатом взаимодействия двух противоположных тенденций. Хотя и не ключевую, но весьма заметную роль в его формировании сыграл скандинавский фактор. По крайней мере, именно ему провинция обязана своими существенными отличиями от других частей Галлии. Да и само появление династии, к которой принадлежал Вильгельм, — результат скандинавской экспансии. С другой стороны, Викинги с самого начала старались не искоренять сложившиеся до их прихода традиции, а опираться на них в государственном строительстве. Земли будущего герцогства были пожалованы им королем. Его административная система осталась практически такой же, как при Каролингах. Герцоги Нормандии ассоциировали себя с французским королевским домом Капетингов и связывали свое будущее с укреплением христианской епархии Руан. Более того, именно после Гисорского пакта, который, в принципе, является свидетельством победы Викингов, скандинавское влияние на этот регион Галлии начинает постепенно ослабевать. В период между 965-м и 1028 годами Нормандия ускоренно приобщается к латинско-христианской цивилизации, частью которой была остальная Франции. Те нормандцы, которые под руководством Вильгельма сумели в третьей четверти XI века изменить ход истории Англии, по языку, культуре и политическим взглядам были настоящими французами.