- Ну, ты, привидение, - удивился командир, когда остановились в ста метрах от забора.
Мишка уже не кричал, наверно, потерял сознание. А если…
- Стоять! – схватил меня за плечо своей железной лапой командир. Я даже охнул про себя и помассировал плечо, уважительно глянув на командира.
- Джиу-джитсу! – объяснил он мне. Я кивнул.
- Жди здесь! – шепнул он мне на ухо, - Как дадим знак, подходи.
Пришлось согласиться, хотя во мне всё бурлило, до того хотелось в драку.
Разведчики растворились в кустах. Вокруг стояла тишина. Сколько я ни вслушивался, звуков боя не услышал. Уже хотел пойти посмотреть, что происходит, когда возле меня появился один из разведчиков, и знаком пригласил пройти за собой.
Во двор мы зашли открыто, никого не таясь.
Возле коновязи лежали горкой несколько тел полицаев, возле них, на коленях, стояли два немца, заложив руки за голову.
Их о чём-то спрашивал командир, немцы отмалчивались.
На телеге лежал Мишка, прикрытый рогожей. Я кинулся к нему, откинул рогожу.
- Да не бойся, жив твой друг, - ласково сказал кто-то.
Руки у Мишки были умело перевязаны, пися, тоже.
- Надо бы промыть раны мочой, - всхлипнул я, - гвозди ржавые были
- У нас есть, чем промыть и смазать, - сказал разведчик, - в рейде всякое случается.
Я смотрел на Мишку, удивляясь, насколько к нему привязался. Я не помнил ни родителей, ни брата, ни сестру. У меня был только Мишка.
Я обернулся и увидел немцев, стойко игравших в молчанку. Не дожидаясь, когда командир перейдёт к экспресс - допросу, я взял из кучи оружия штык со свастикой и подошёл к немцам.
- Тебе чего, парень? – спросил командир.
Я, молча, подошёл к пленным, которые презрительно смотрели на меня. Старший сплюнул, сказав «русиш швайн».
Я не стал кричать, воткнул ему в глаз штык, и провернул в глазнице.
Тот вскрикнул и обмяк.
- Ты что делаешь?! – закричал командир, хватая меня за плечи.
- Будешь говорить? – спокойно спросил я второго. Тот закивал, оказавшись знатоком русского языка.
- Ну, ты даёшь! – покачал головой командир, - Отойди в сторону, ещё прирежешь последнего языка!
Я отошёл к телеге, присел на чурбачок и прикрыл глаза, из которых текли слёзы.
Допросив немца, командир прикончил его и подошёл к нам.
- Ну, мужики, что дальше? Надо бы ребят доставить в отряд. Не бросать же раненого. Да и контуженого этого тоже.
- Откуда вы знаете о моей контузии? – удивился я.
- Только контуженые так делают, не боясь командира, - ответили мне.
- А что у вас за задание? – вспомнил я, - Может, могу чем помочь? Мы оттуда пробираемся, кое-что видели. Мост взорвали, склад боеприпасов…
Разведчиков едва не разорвало от смеха, который они пытались подавить. Долго ещё я не мог привлечь своё внимание. Потом надулся и замолчал.
Когда мужики пришли в себя, они пытались разговорить меня, но я отворачивался.
- Ну прости… Как тебя, кстати, звать?
- Я Вилька, моего друга Мишкой кличут, - хмуро ответил я.
- Вилька, это Вильгельм, что ли? – я кивнул.
- Вот дела, - протянул командир, - Друзья не разлей вода: немец и еврей.
- Они ещё дети, командир, - вздохнул один из разведчиков, - плевать им на политику.
- Да, - согласился командир, - действительно, будьте, как дети… так у кого какие идеи?
- У меня идея, - расхрабрился я. – Дайте несколько листов бумаги.
- Зачем тебе, - удивился командир.
- Нарисую карту, где указаны позиции немцев. Мы с Мишкой видели карту, я запомнил.
- Давай, попробуем, - сказал командир, вынимая из планшета несколько серых листов бумаги и карандаш.
Я взял листы, пронумеровал их и стал чертить кроки. Когда кончились, попросил ещё.
- Это правда? – спросили меня. Я кивнул.
- Где ты это видел?
- Это не важно. Видел. Сейчас уходить надо, некогда рассказывать.
- Это даже удивительней, чем взрыв моста… Может, ты правда всё это взорвал?
- Всё правда, вам бы только обижать маленьких…
- Ну, извини, но не верится что-то. У нас задание, как мы можем довериться пацану?
- Хотите потерять время и жизнь? Не удивлюсь, если по нашим следам уже отправили погоню. Они, конечно, не поверят, что это мы, но всё равно будут искать виновного. Я не прав?
- Да, это так, - вынужден был согласиться со мной командир, - Если вы действительно навели там шороху, надо быстро смываться. Ты не врёшь? – пытливо посмотрел мне в глаза командир. Я спокойно выдержал его взгляд, не моргнув.
- Не думайте, что я вражеский разведчик, я советский гражданин.
- Ну-ну. Сейчас никому нельзя верить, даже таким шпингалетам, как вы.
- Да, мы специально вас разыграли, - согласился я.
- Ладно. Не обижайся, время такое. – Я кивнул.
- Листы с картой я бы распределил между бойцами, - предложил я, - хоть кто-то доберётся.
- Будем нести всё. Передавать в случае гибели планшет друг другу, - сурово ответил командир. - У тебя ещё что - то?
- Да. У нас в штанах зашито какое-то донесение, которое нам передал Зосима Петрович. У него комиссар по имени Гнилов.
Командира перекосило: - Та ещё гнида.
- Мы видели его у немцев, в их форме…
- Во как!
- Мы не поняли, предатель он, или наш разведчик.
- Там разберутся.
Разведчики, между тем, уже собрались. Одели Мишку, самый сильный взял его на руки, и отряд направился в лес.
По дороге командир выпытал у меня подробности уничтожения моста.
Узнав о радиовзрывателе, успокоился.
- Мы с собой такой несли, - сказал он, - спасибо, сделали за нас работу!
- Рано ещё, благодарить, надо выбраться отсюда.
- Вас обязательно вытащим. Даже если твою карту потеряем, твоя голова гораздо ценнее. Наверно, она хранит ещё какие-то секреты?
- Возможно, - согласился я, - только я пока об этом не знаю. Не знаю, насколько ценное то, что мы видели и слышали.
- Об этом я и говорю.
Через некоторое время командир разделил отряд на две части. Мы с командиром и ещё двумя разведчиками пошли вперёд, другие, которые присоединились к нам позже - всего разведчиков было восемь - отправились куда-то в обход.
Так мы и шли, пока не подошли к болоту. Здесь разведчики вырубили длинные слеги и объяснили мне, как надо идти по болоту. Я слушал, не перебивая, вспомнив свой опыт хождения по болоту с Мишкой, когда едва не потонули в грязной луже.
Пошли гуськом, осторожно проверяя тропинку слегами. Мишку несли по очереди.
- Почему он не просыпается? – с тревогой спросил я.
- Намучился, бедняга, - ответили мне, - да и спирту мы ему влили… Больно ведь. Жалко, лёгкую смерть приняли те мерзавцы. Ты знаешь, Вилька, они уже костёр готовили, поджарить хотели дружка твоего.
Я заскрипел зубами, перед глазами стало красно. Ну, ладно, хоть с одним расправился своими руками! И штык прихватил, подвесил ножны к ремню, тоже трофейному.
Под ногами хлюпала мутная жижа. Мои ботинки сразу раскисли, наполнились водой.
Холодная вода почему-то. Наверно, где-то бьют ключи.
Солдатам пока хорошо, в сапоги не набрали.
- Смотри, командир, малец-то еле идёт, да и почти босиком. Вода до чего холодная, застудится! Давай, я возьму его!
- Не надо! Хватит вам Мишки! – прохрипел я, уже не чувствуя ног.
- Ты у нас на вес золота! – ответил командир, подхватывая меня на руки.
- Я тяжёлый… - возразил я, поняв вдруг, что сейчас засну. Пока шёл, держался, а сейчас сморило.
- Смотри-ка! Спит!
- Ещё бы! Столько пережить! Ты заметил, мальчонка-то, весь седой!
- Война проклятая! Ещё и контуженый…
Больше я ничего не слышал.
Проснулся я, когда меня уложили на что-то твёрдое. Я открыл глаза и увидел, что мы вышли на островок, солдаты устроили привал, вскрывали консервные банки, нарезали хлеб. Я протёр глаза и сел.