- К стихотворению, как целостному произведению нареканий нет. Без сомнения - хорошая работа, с перчинкой. В твоём духе, я так скажу, - вытерев лоб, Клошик стал смотреть на мокрые пальцы.
- Да, то, что в духе Кирилла, я полностью согласна, - тихо проговорила Алина и часто заморгала.
- Ой, ой, ой, друзья, не томите! В чем же удивление?! - Кирилл заметно расслабился от того, что предположения про критику не подтвердились.
- Вопрос в другом. Непонятны некоторые коннотации. Не до конца ясно, так сказать, направление, в котором нам следует искать объект твоей очередной, я подчёркиваю, - Андрей нервно хихикнул, - Критики...
- А-а-а! Вот в чём дело. Ой, ой, ой, друзья, вы меня не расстраивайте. Это ж я вас, западников, критикую! Дескать, ж**у танкам показывать горазды, а в итоге - пук!
- Фух, ну слава Богу, господи, напугал! - хором воскликнули Алина и Клошик.
Андрей соскочил со стула и бросился обнимать приятеля, взъерошивая густую шевелюру и трепля бороду.
- Ах, ты, Киря! Разбойник ты, змей этакий! Мы тут совсем испугались. Не уж-то, думаем, что ты идеи свои, великоросские, забросил!
Алина хохотала.
- Ой, ой, ой, друзья, да как же вы не уловили сразу? Разве ж я могу вот так взять и всё бросить? Эээ, не дождётесь! Кому-то надо вас поучать, либералышки вы мои, заблудшие! А сами-то, хороши! В моём духе, с перчинкой! Так, коли в моём духе, что ж тогда не догадались? - бас Кирилла треснул, казалось, что голос, вот-вот, даст петуха, от нахлынувших чувств.
- Тебя поймёшь! - Клошик перестал трепать друга и отошел, глядя на него сияющими глазами, - Сам, ведь, на прошлой неделе, грозился на кафедре, когда комиссия приехала, что статьи по анархизму писать начнёшь, если руководство график сдачи материалов не поменяет.
- Да это я шутя...
- Как хорошо, что зашел, Кирилл, а то Клошик совсем впал в тоску, - Алина умилялась наступившей идиллии в поведении мужа.
Кирилл поднял указательный палец и важно заявил:
- А, кстати, Андрюха, я запамятовал, над какой статьей сейчас трудишься? Ой, ой, ой, совсем сдаю от нагрузок.
- Да, Киря, ситуация у меня нынче крайне сложная. Сейчас покажу, - Андрей вышел в соседнюю комнату и зашуршал бумагами.
Вернувшись со стопкой листов, он протянул их приятелю. Тот углубился в чтение.
- Так-с, так-с...
Он пробежался глазами по первому листу, настроение переменилось - весёлость его покинула.
- Ой, ой, ой, Андрюха. Так что же это? Как же так тебя угораздило в такую тему втянуться? Ты хоть понимаешь, что это...
- Цугцванг, - закончил за него Андрей.
- Вот, вот - чистейшая вилка, дружище! Как же ты прошляпил? - Кирилл вернул листки Клошику и непонимающе взглянул на него. Волна тревоги пробежала по лицу бородача, он поёжился.
- А, по-моему, очень даже интересная тема! Только Клошик придаёт ей слишком мрачные оттенки. Опять же, все эти побеги на вокзал, вместо работы над материалом... Как маленький, - Алина пыталась разбавить возникшее напряжение.
Кирилл с Андреем переглянулись. Андрей скривил губы и многозначительно моргнул, как бы говоря: «Полюбуйся».
- А к чему приурочена подобная тема? Насколько мне известно, раньше институт старался не касаться подобного, - Кирилл до сих пор не мог поверить в происходящее.
- Давайте поговорим не здесь, - Андрей поманил остальных за собой и вышел.
В соседней комнате, Кирилл подошел к столу и с одобрением заметил:
- Всё ж утащил?
Он кивнул на небольшой бюст Броза Тито, стоящий возле настольной лампы и грозно взирающий вдаль.
Андрей небрежно отмахнулся:
- Да было бы что тащить. Как-то вечером зашел на кафедру Югославии и хоп - бюстик под пальто!
- Друже Тито ми ти се кунемо! - пропел Кирилл и уселся на диван. За ним присела и Алина. Андрей повернул стул спинкой к столу и сел напротив них.
- Шутки шутками, Андрей, но что намерен делать со статьёй?
Андрей погрузился в молчание, барабаня пальцами по ноге и глядя в окно.
- А что тут делать? - медленно начал он, - Придётся закончить.
Кирилл покачал головой.
- Ой, ой, ой, Андрюха, Андрюха. Ты пойми, что ты не только себя под удар ставишь. Тебя же объявят Геростратом, или того хуже... Иудой, прости, Господи, - Кирилл перекрестился.