В «Фэнтези» нас встретили радушно и провели к маленькому столику у обитой алым бархатом стены. «Фэнтези» пользуется заслуженной популярностью, и столы там стоят тесно. Когда мы сели, нас радостно приветствовали из-за соседнего столика, где сидел Дэвид Ардингли, преподаватель истории в Оксфорде. Он представил нам свою спутницу, очень хорошенькую девушку с модной прической: волосы торчали как попало, поднимаясь над макушкой под немыслимым углом. Как ни удивительно, прическа ей шла. У девушки были громадные голубые глаза, ротик она почти всегда держала полуоткрытым. Как и все другие известные мне девушки Дэвида, она была безнадежно глупа. Дэвид, замечательно умный молодой человек, мог расслабляться только в компании чуть ли не слабоумных.
– Это моя любимица, Маков Цветик, – объяснил он. – Цветик, познакомься с Марком и Гермией. Они очень серьезные и утонченные, так что постарайся вести себя соответственно. Мы только что с шоу «Сделай это ради смеха!». Классное представление. А вы, держу пари, с постановки Шекспира или Ибсена?
– Смотрели «Макбета» в «Олд Вик», – сказала Гермия.
– Ага. Ну и что скажете о постановке Баттерсона?
– Мне понравилось, – сообщила Гермия. – Очень интересные световые эффекты. И я никогда еще не видела так хорошо поставленной сцены пира.
– А как насчет ведьм?
– Жуть! – сказала Гермия и добавила: – Они всегда жуткие.
Дэвид согласился:
– Похоже, тут вечно вкрадывается элемент пантомимы. Все они скачут и ведут себя как три Короля-Демона. Так и ждешь, что появится Добрая Фея в белом платье с блестками, чтобы сказать скучным голосом:
Мы рассмеялись, но Дэвид, который схватывал все на лету, бросил на меня острый взгляд.
– Что с тобой? – спросил он.
– Ничего. Просто я недавно размышлял о Зле и Королях-Демонах в пантомиме. Да… И о Доброй Фее тоже.
– По какому поводу?
– Да так, сидя в кафе-баре в Челси.
– Какой ты продувной и современный, Марк! Так и крутишься среди декораций Челси. Там, где богатые наследницы в колготках выходят за хулиганов в поисках любовных приключений… Вот где следовало бы находиться Макову Цветику, а, уточка моя?
Цветик еще шире распахнула и без того громадные глаза.
– Ненавижу Челси, – запротестовала она. – Мне куда больше нравится «Фэнтези»! Здесь так мило, так вкусно кормят…
– Твое счастье, Цветик! В любом случае для Челси ты недостаточно богата. Расскажи-ка нам еще о «Макбете», Марк, и об ужасных ведьмах. Я знаю, как поставил бы сцену с ведьмами, если б режиссировал спектакль.
В прошлом Дэвид был выдающимся членом драматического кружка Оксфордского университета.
– Ну и как же?
– Я бы сделал их самыми заурядными. Обычными пронырливыми, тихими старушенциями. Наподобие деревенских ведьм.
– Но в наше время нет никаких ведьм! – сказала Цветик, уставившись на него.
– Ты так говоришь, потому что ты городская девчонка. В сельской Англии в каждой деревне до сих пор живет своя ведьма. Старая миссис Блэк, третий дом на холме. Мальчишкам велят не досаждать ей, время от времени она получает подарки – яйца или домашний кекс. Потому что, – Дэвид выразительно погрозил пальцем, – если будешь ее раздражать, твои коровы перестанут доиться, твой урожай картофеля погибнет или малыш Джонни вывихнет лодыжку. Ты должен знать: со старой миссис Блэк не шутят! Никто не говорит об этом напрямую – но это знают все!
– Ты шутишь, – надулась Цветик.
– И не думаю шутить. Я прав, а, Марк?
– Такие суеверия наверняка полностью вымерли благодаря всеобщему образованию, – скептически заметила Гермия.
– Только не в сельских местечках нашей страны. Что скажешь, Марк?
– Возможно, ты прав, – медленно проговорил я. – Хотя не могу утверждать наверняка, я ведь никогда подолгу не жил в деревне.
– Не понимаю, как вы смогли бы изобразить на сцене ведьму в виде обычной старухи, – сказала Гермия, возвращаясь к недавнему заявлению Дэвида. – Их обязательно должна окружать атмосфера сверхъестественного.
– Да просто подумайте, – возразил Дэвид, – это ведь похоже на безумие. Если кто-то рвет и мечет, с соломой в волосах и безумным видом, это вообще не пугает! Но помню, меня однажды послали с запиской к врачу в психиатрическую лечебницу. Мне велели подождать в комнате, где сидела милая старушка, попивая из стакана молоко. Она сделала обычное замечание о погоде, а потом вдруг подалась ко мне и тихо-тихо спросила: «Это ваше бедное дитя похоронено там, за камином?» А потом кивнула и добавила: «Ровно в двенадцать десять. И каждый день всегда одно и то же. Притворитесь, что не замечаете крови». И она сказала это таким будничным тоном… Вот где был страх, пробирающий до костей!