- Думаю, что да, - уверенно отвечал он. - Это был человек высокого роста...
- Приблизительно какого?
- Ну, около шести футов, не меньше. Хотя он мог казаться выше, чем на самом деле, из-за своей худобы. Покатые плечи, на шее - кадык. Длинные волосы. Большой крючковатый нос. Внешность очень приметная. Конечно, я не мог разглядеть цвет глаз. Понимаете, я его видел в профиль. Возраст - лет пятьдесят. Это видно было по походке, молодые люди движутся совсем иначе.
Лежен мысленно представил себе расстояние от аптеки до противоположного тротуара. У него возникли сильные сомнения. Рассказ аптекаря мог быть плодом живого воображения - такое случается часто, особенно когда допрашиваешь женщин. В этих случаях фигурируют невероятные подробности - навыкате глаза, густые брови, обезьяньи челюсти, свирепое выражение лица.
А мистер Осборн рассказал про человека с обычной внешностью. Подобное от свидетелей не часто услышишь. Лежен задумчиво посмотрел на собеседника.
- Как вы считаете, вы бы узнали этого человека?
- Конечно, - голос мистера Осборна звучал уверенно. - У меня прекрасная память на лица. Это просто мой конек. Если бы чья-нибудь жена пришла ко мне и купила мышьяка - отравить мужа, я бы мог под присягой заявить на суде, что узнаю ее.
- Но вам не приходилось пока выступать на суде в такой роли?
Мистер Осборн признался, что нет.
- И уж теперь вряд ли придется. Я продаю свое дело. Мне предложили за него хорошие деньги, продам и переселюсь в Борнемут. Нужно идти на отдых, пока ты еще в состоянии наслаждаться жизнью. Я так считаю. Разведу сад. Буду путешествовать...
Лежен поднялся.
- Ну что ж, желаю вам всех благ, - сказал он. - И если до отъезда вы вдруг встретите этого человека...
- Я тотчас же дам вам знать, мистер Лежен. Конечно, Можете рассчитывать на меня. У меня прекрасная память на лица.
ГЛАВА IV
РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК
1
Я вышел со своей приятельницей Гермией Редклифф из театра "Олд Вик". Мы были на "Макбете".
- Поедем поужинаем в "Фэнтази". Когда смотришь Шекспира - всегда проголодаешься.
По дороге мы рассуждали о "Макбете". Гермия Редклифф - красивая молодая женщина двадцати восьми лет. У нее безупречный классический профиль и густая шапка каштановых волос. Моя сестра называет ее "приятельница Марка", причем так и слышишь многозначительные кавычки. Это меня постоянно выводит из себя.
В "Фэнтази" нас встретили приветливо и провели к столику у стены. Когда мы усаживались, кто-то вдруг радостно нас окликнул. За соседним столом сидел Дэвид Ардингли, преподаватель истории в Оксфорде, Он представил нам свою спутницу, прехорошенькую девушку с модной прической - волосы торчали во все стороны, а над макушкой прядки поднимались под невероятным углом. Как ни странно, прическа ей шла. У девицы были огромные голубые глаза, и рот она все время держала полуоткрытым. Как и все девушки Дэвида, она была непроходимо глупа. Дэвид, человек редкого интеллекта, почему-то находил в этом удовольствие.
- Это моя глубокая привязанность - Пэм! - воскликнул он. - Познакомься с Марком и Гермией. Они очень серьезные и интеллигентные. Держу пари, вы только что с Шекспира или с Ибсена.
- Смотрели "Макбета".
- Ага, ну, как выглядели ведьмы?
- Ужасные, - сказала Гермия. - Как всегда.
- А знаете, - сказал Дэвид, - какими бы у меня были ведьмы, если бы я ставил спектакль?
- Какими?
- Хитрые, тихие старушонки. Как ведьмы у нас в деревнях.
- Но сейчас нет никаких ведьм, - сказала Пэм.
- Ты так говоришь, потому что ты лондонская жительница. В каждой деревне в Англии есть своя ведьма.
- Ты шутишь, - надула губки Пэм.
- Ничуть. Правда, Марк?
- Все эти суеверия давно умерли, - сказала Гермия.
- В глуши они еще живут - как ты считаешь, Марк?
- Может быть, ты и прав, - ответил я. - Хотя сам я не знаю, никогда в деревне не жил.
- Не представляю себе, как можно в "Макбете" показать ведьм обычными старухами. Нужна атмосфера чего-то сверхъестественного, - заметила Гермия.
- Значит, - обратился я к Дэвиду, - у тебя ведьмы бормотали бы свои заклинания, вызывали духов, а сами оставались тремя обычными деревенскими старухами. Что ж, это могло бы действительно произвести сильное впечатление.
- Если можно убедить актеров так играть, - возразила Гермкя.
- Шекспир бы сейчас немало удивлялся, глядя на современные постановки своих пьес.
- Филдинг сегодня очень интересно играл третьего убийцу, - вспомнила Гермия.
- Как было тогда удобно, - размечтался Дэвид, - нанимаешь убийцу, и он убирает кого нужно. Сейчас уж так не бывает!
- Почему не бывает?! - возмутилась Гермия. - А гангстеры?
- Да нет же, - сказал Дэвид. - Я не про гангстеров. Я про обычных людей - просто мешает кто-то: тетя Эмили такая богатая и не собирается умирать; или кому-то опостылел муж. Как удобно, звонишь в контору и говоришь: "Пришлите, пожалуйста, двух надежных убийц".
Мы все рассмеялись.
- А ведь и сейчас можно разделаться с человеком, когда надо, разве вы не знаете? - проговорила Пэм.
Мы обернулись к ней.
- Как это, детка? - спросил Дэвид.
- Ну, в общем можно. Только, кажется, это очень дорого.
Пэм смотрела на нас огромными наивными глазами, рот у нее был слегка открыт.
- Что это ты хочешь сказать? - заинтересовался Дэвид.
Пэм смутилась.
- Ах, наверно, я все перепутала. Я вспомнила про белого коня. И все такое.
- Белого коня? Какого еще белого коня?
Пэм залилась краской и опустила ресницы.
- Да это просто так. Кто-то что-то говорил - наверно, я перепутала, не поняла.
- Попробуй-ка этот чудесный салат, - посоветовал Дэвид.
2
В жизни иногда случаются престранные вещи - услышишь неожиданно что-нибудь, и вдруг через день снова тебе кто-то говорит то же самое. Со мной такое произошло на следующее же утро. Позвонил телефон. Я ответил.
- Это Марк Истербрук?
- Да. Миссис Оливер?
- Марк, я насчет этого благотворительного праздника. Я поеду и буду надписывать там книжки, если Роуда уж так хочет.
- Очень мило с вашей стороны.
- Обеда, надеюсь, не будет? - спросила миссис Оливер с опаской. - И пусть они меня не тащат в "Розовый Конь" пить пиво.