Женщина, которая видела отца Германа на улице в тот вечер, тоже ничего сообщить не могла. Она знала отца Гормана, была его прихожанкой. Эта женщина видела, как он свернул на Бетналл-стрит и зашел в кафе приблизительно без десяти восемь.
Мистер Осборн, владелец аптеки на углу Бартон-стрит, располагал более интересными сведениями. Это был невысокого роста пожилой человек в очках, с лысой головой и широким простодушным лицом.
– Добрый вечер, инспектор. Проходите!
Лежен прошел за старомодный прилавок и через нишу, где молодой человек в белом халате с ловкостью фокусника разливал лекарства в пузырьки, в маленькую комнату – там стояли два кресла, стол и конторка. Мистер Осборн сел в одно из кресел, Лежен занял другое. Аптекарь наклонился вперед, глаза его блестели:
– Кажется, я смогу вам помочь. Посетителей в тот вечер было немного – погода отвратительная. Мы закрываем в восемь по четвергам. Тукан все сгущался, на улице почти никого. Я стоял у дверей и глядел на улицу. В прогнозе погоды сказали, что будет туман. Стою я, значит, у дверей и вижу – отец Горман идет по улице. Я его, конечно, хорошо знаю в лицо. Ужасно, убить такого достойного человека! Вот отец Горман, говорю я себе. Он шел по направлению к Уэст-стрит. А чуть позади него – еще кто-то. Мне бы и в голову тогда не пришло обратить на него внимание, но вдруг он останавливается, как раз у моей двери. Я думаю: что это он остановился? – а потом заметил, отец Горман замедлил шаги. Потом он снова пошел быстрее, и тот другой человек – тоже. Я подумал: быть может, он хочет догнать священника, поговорить с ним.
– А на самом деле этот человек, видно, просто следил за ним?
– Теперь-то я уверен, что было именно так, но тогда…
– Вы сможете описать этого человека?
Лежен не рассчитывал на сколько-нибудь вразумительный ответ. Он ожидал обычных расплывчатых описаний. Но мистер Осборн оказался из другой породы, чем хозяин маленького кафе.
– Думаю, что да, – уверенно отвечал он. – Это был человек высокого роста…
– Приблизительно какого?
– Ну, около шести футов, не меньше. Хотя он мог казаться выше, чем на самом деле, из-за своей худобы. Покатые плечи, на шее – кадык. Длинные волосы. Большой крючковатый нос. Внешность очень приметная. Конечно, я не мог разглядеть цвет глаз. Понимаете, я его видел в профиль. Возраст – лет пятьдесят. Это видно было по походке, молодые люди движутся совсем иначе.
Лежен мысленно представил себе расстояние от аптеки до противоположного тротуара. У него возникли сильные сомнения. Рассказ аптекаря мог быть плодом живого воображения – такое случается часто, особенно когда допрашиваешь женщин. В этих случаях фигурируют невероятные подробности – навыкате глаза, густые брови, обезьяньи челюсти, свирепое выражение лица.
А мистер Осборн рассказал про человека с обычной внешностью. Подобное от свидетелей не часто услышишь. Лежен задумчиво посмотрел на собеседника.
– Как вы считаете, вы бы узнали этого человека?
– Конечно, – голос мистера Осборна звучал уверенно. – У меня прекрасная память на лица. Это просто мой конек. Если бы чья-нибудь жена пришла ко мне и купила мышьяка – отравить мужа, я бы мог под присягой заявить на суде, что узнаю ее.
– Но вам не приходилось пока выступать на суде в такой роли?
Мистер Осборн признался, что нет.
– И уж теперь вряд ли придется. Я продаю свое дело. Мне предложили за него хорошие деньги, продам и переселюсь в Борнемут. Нужно идти на отдых, пока ты еще в состоянии наслаждаться жизнью. Я так считаю. Разведу сад. Буду путешествовать…
Лежен поднялся.
– Ну что ж, желаю вам всех благ, – сказал он. – И если до отъезда вы вдруг встретите этого человека…
– Я тотчас же дам вам знать, мистер Лежен. Конечно, Можете рассчитывать на меня. У меня прекрасная память на лица.
Глава 4
Рассказывает Марк Истербрук
Я вышел со своей приятельницей Гермией Редклифф из театра «Олд Вик».
Мы были на «Макбете».
– Поедем поужинаем в «Фэнтази». Когда смотришь Шекспира – всегда проголодаешься.
По дороге мы рассуждали о «Макбете». Гермия Редклифф – красивая молодая женщина двадцати восьми лет. У нее безупречный классический профиль и густая шапка каштановых волос. Моя сестра называет ее «приятельница Марка», причем так и слышишь многозначительные кавычки. Это меня постоянно выводит из себя.
В «Фэнтази» нас встретили приветливо и провели к столику у стены. Когда мы усаживались, кто-то вдруг радостно нас окликнул. За соседним столом сидел Дэвид Ардингли, преподаватель истории в Оксфорде. Он представил нам свою спутницу, прехорошенькую девушку с модной прической – волосы торчали во все стороны, а над макушкой прядки поднимались под невероятным углом.
Как ни странно, прическа ей шла. У девицы были огромные голубые глаза, и рот она все время держала полуоткрытым. Как и все девушки Дэвида, она была непроходимо глупа. Дэвид, человек редкого интеллекта, почему-то находил в этом удовольствие.