Ксения Шелкова
Вилла Гутенбрунн
Сборник рассказов
Le Serpent
В порту Кале царила суета. Множество кораблей стояли на внешних и внутренних рейдах, между ними сновали вельботы и шлюпки… Одни нуждались в ремонте, другие загружались и разгружались; шхуны чистили, чинили, приводили в порядок. Шум и грохот стоял такой, что слова, сказанные обычным голосом, расслышать было решительно невозможно.
Трехмачтовый фрегат «Le Serpent» был почти готов к отплытию — ждали только капитана, все еще занятого на берегу.
Ольгерд поднялся по сходням, когда его окликнул вахтенный матрос:
— Господин Ларсен! Тут какой-то юнец вас спрашивает…
Навстречу Ольгерду вскочил и коротко поклонился молодой человек лет семнадцати. На юге Франции часто встречаются такие же смуглые, черноволосые и темноглазые жители, но в этом юноше легко угадывался иностранец. Одет он был дорого, но просто и изящно. Манеры, осанка и чуть надменное выражение лица подсказывали, что он принадлежит к знатному роду.
— Если вы к капитану Бару, сударь, — сказал Ольгерд, — то он скоро будет, вы можете подождать.
— Это неважно, — торопливо произнес юноша. Он говорил по-французски бегло, но с резким акцентом. — Если капитана нет, я попрошу вас… Могу я остаться на вашем корабле?
Ольгерда удивил не столько вопрос, сколько нетерпение и дрожь в голосе незнакомца.
— Вам надо в Брест? — спросил он. — Я посоветовал бы вам поискать более подходящее судно. Наш «Змей» — военный фрегат, мы перевозим груз пороха. Для пассажиров такая прогулка может стать опасной, знаете ли.
Ольгерд вежливо улыбнулся, считая разговор оконченным. Но мальчишка настойчиво заглянул ему в глаза — он был гораздо ниже ростом.
— Сударь, я вас очень прошу… Я не пассажир. Я хотел бы остаться на судне капитана Бара юнгой, матросом, кем угодно, если позволите. Поверьте, это очень важно для меня.
Он говорил страстно и умоляюще, ухитряясь при этом держаться с достоинством. Юный изнеженный аристократ решился вдруг испытать себя на прочность? Или он всегда мечтал о море и сумел, наконец, сбежать из дому? Что же, не он первый, не он последний. Часто из таких эскапад ничего не выходило, но почему бы не попробовать? Этот мальчишка казался совершенно искренним и вызывал симпатию. Ольгерд протянул ему руку. Вокруг них уже собрались любопытные из команды.
— Первый помощник капитана, Ольгерд Ларсен. Здесь это звучит странно, но я не француз. Я датчанин. А ваше имя?..
Юноша, не отвечая прямо на вопрос, признательно поклонился.
— Благодарю вас, господин Ларсен. А… как вы считаете, капитан Бар не будет против моего пребывания на «Змее»? Ведь он меня совсем не знает…
Ольгерд невольно улыбнулся и покачал головой. Капитан Бар, выросший в семье моряков, корсар в третьем поколении, за свои тридцать восемь лет побывал в бесчисленных морских боях. Отличный воин, он был смел, решителен и находчив. И, что немаловажно, — удачлив. Казалось, морские боги благоволили к нему, как ни к кому другому. С юных лет он выходил в море и быстро поднялся от юнги до помощника капитана; он не был любителем артиллерийских баталий, противников предпочитал брать на абордаж и всегда лично принимал участие в рукопашных схватках.
Из множества безнадежных ситуаций Бар умудрялся выходить победителем — с тех пор, как на собственные средства снарядил первый галиот и предложил свою шпагу королю Франции. Бар ничего не знал и не любил, кроме моря. В тот год, когда английский флот сумел полностью заблокировать Дюнкерк, Бар, к тому времени ставший капитаном фрегата королевского флота, вдруг оказался не у дел. Это время было для них тяжелее изнурительных морских походов и опасных вылазок. Они были заперты в Дюнкерке, как в мышеловке.
Впрочем, Жан Бар недолго засиделся на суше: с началом войны Аугсбургской лиги неугомонный капитан не переставал писать прошения военному министру, предлагая доверить ему эскадру легких военных фрегатов. Они нападали на английские и голландские суда, препятствовали торговле вражеских стран, а захваченные корабли и ценности переходили в казну Франции. Бар считал себя офицером на службе его величества Людовика XIV и вызвал бы на дуэль всякого, кто осмелился бы назвать его пиратом. Бар очень гордился железной дисциплиной в команде: обычные грабежи и мародерство были строжайше запрещены. Горе тому, кто попытался бы скрыть или присвоить хотя бы малую часть добычи! Бар делал все, чтобы понятия «корсар на службе его величества» и «морской разбойник» не отождествлялись.
Но в бесчисленных стычках они теряли людей, да и корабли частенько выходили из строя. Последнее не было проблемой, их капитан был слишком известен и обладал большим влиянием — по его ходатайству тотчас снаряжали новое судно. А вот набирать команду стало сложнее: все знали, насколько Бар азартен и любит риск. Шанс уцелеть, воюя под его началом, был только у самых везучих. А многим капитан отказывал безоговорочно — если это были люди с дурной репутацией, о которых шла слава бунтарей и смутьянов.