— Подожди, — Соня беспомощно тронула Машу за плечо. — Да разве она может тебя вот так?.. А что твоё имение, неужто ничего не осталось? Да погоди же…
— Велено уж вещи укладывать, — проговорила Лида. — Мадам нынче от Машиной тётки письмо получила, что та отправляет её.
— Подождите, — в Сониной голове всё не укладывалась эта весть. — Да ведь пропадёт она там, в глуши! Надо как-то придумать, обсудить…
Однако, глядя на совершенно убитых подруг, она поняла, что обсудить ничего не получится. Ах, кабы Диана была рядом! Но у княжны Алерциани ещё вчера сделалась лихорадка, и её отправили вниз, в институтский лазарет. Кто же остаётся?
Соня подумала об мадам фон Пален: они с Машиной тётей были давние знакомые, да ещё, благодаря тёткиному мужу, приходились друг другу дальней роднёй. Правда, Маша Карнович не была у мадам в любимицах, но Сонечке казалось, что инспектриса искренне поддержала их желание продолжать учиться, стать умными образованными женщинами. Пожалуй, она вмешается, чем-то поможет. Соня кинулась к дверям покоев инспектрисы, громко постучала, и услышав: «Entrez!», вбежала в комнату. Мадам фон Пален, как всегда прямая и строгая, сидела за столом и что-то писала. Не умея скрыть волнения и страха, Соня едва не упала перед ней на колени.
— Maman! O, maman! — воскликнула она. — Сжальтесь над Машенькой, пощадите её, умоляю!
Когда мадам фон Пален выслушала до конца, она долго молчала и барабанила ухоженными пальчиками по столу, затем отложила бумаги и встала.
— Увы, дитя моё. Я понимаю, как ты радеешь за подругу, но помочь не смогу. Я и правда хорошо знакома с тётушкой Марии; мы с ней были даже и дружны, однако последние годы общаемся холодно. Не знаю, за что она меня невзлюбила, но вступись я сейчас, так ещё хуже станет: она из одного только упрямства на своём настоит. Она особа характерная, уж мне ли не знать.
Сонины глаза застилали слёзы. Пропала Маша, совсем пропала! Мадам же, казалось, размышляла о чём-то. Испытующе взглянув Соне в глаза, она произнесла:
— А если кто сможет помочь, так это наш милый Сергей Павлович! Человек он умнейший, наверняка что-то посоветует. Ты вот что: скажи Маше, пусть с ним наедине поговорит, всё ему расскажет подробно — он как раз сегодня в классе естествознания допоздна экспонаты разбирает. Только, Сонюшка, дитя моё, — прибавила мадам ласково, но твёрдо, — пусть никто больше в это дело не мешается. Незачем нам разговоры, только Маше хуже сделают, да и мне с её тёткой не с руки враждовать.
Ах, конечно же, Ладыженский! Как это им самим в голову не пришло! Соня поцеловала мадам руку и понеслась обратно к Машеньке.
* * *
— Что же это, Сонюшка? — спросила Лида, поглядев сперва на стенные часы, потом на подругу. — Да куда она подевалась?
Ещё час назад к ним зашла дортуарная дама, погасила свечи и приказала ложиться спать. На сообщение, что Маши Карнович нет в дортуаре и никто не знает, где она, дама осталась безучастной — сухо повторила наказ укладываться и вышла.
— Не может быть, чтобы они не знали… А вдруг она сбежала? Или тётка за ней приехала?
— А нам, как всегда, ничего не говорят, — прибавила Арина. — Пойду, попытаюсь разузнать…
Она накинула на плечи пелерину, подкралась к двери, но выйти не получилось; Арина подёргала дверь: замок был заперт.
— Да что ж это, Господи! Заперли нас, точно каторжан, — растерянно прошептала Соня. — А если кому дурно станет?
— Сбежала Маша, не иначе, — повторила своё предположение Лида.
— Навряд ли, — возразила Диана Алерциани. Нынешним вечером она вернулась из лазарета и теперь лежала в своей постели, напряжённо прислушиваясь. — Некуда ей бежать. И к Ладыженскому идти не нужно было.
— Отчего же, Дианочка? — робко спросила Соня. — Ведь сама мадам… — и она поперхнулась, вспомнив обещание мадам никому про это не говорить.
Диана внимательно вгляделась ей в лицо, покачала головой и прижала палец к губам: остальные девицы уже прислушивались к их разговору.
* * *
Утром же будить воспитанниц пришла пепиньерка(1); с круглыми от ужаса глазами она рассказала, что в институте произошёл неслыханный скандал: инспектор с воспитанницей старшего класса провели вместе ночь, запершись в одном из классов! Обнаружили их, когда только начало светать; дверь класса была заперта изнутри, позвали сторожа, дабы взломать дверь. Мадам фон Пален в ярости и отчаянии от позора, свалившегося на её голову, и погубленной репутации института.