Проводник усмехнулся. Комары и мухи, значит…
— В таком случае, чем ты занимаешься сейчас, беседуешь сам с собой? Ведь какой толк объяснять все это комару?
— Ты ошибаешься, — твердо ответил собеседник. — Я откровенен с тобой как раз потому, что считаю тебя способным понять. На этой планете ты единственный, кто знает правду. Ты нужен нам. Твои книги, твой дар… Ты обеспечишь душевный покой нескольким поколениям моих несчастных сородичей.
— Лестно! Но ты забыл, что пусть я комар — у меня тоже есть воля. Что если я откажусь подчиняться тебе? Что ты сделаешь? Будешь меня пытать? Посадишь в клетку, станешь морить голодом, бросая черствый хлеб сквозь прутья решетки? Или… Что там еще делают в подобных случаях?
— К чему насилие? — поморщился Сопровождающий. Он встал, отдернул занавеску. Солнце понемногу вставало над невысокими крышами их городка. Значит, они проговорили всю ночь, но Проводник не чувствовал утомления. Он должен совершить то, что задумал — правда, непонятно, каким образом.
— Тюрьма, пытки, голод, — проговорил Сопровождающий. — Вы, джеайне, понимаете только силу. Наказания! А если подумать о другом? Представь, что твое искусство не просто развлекает — оно лечит. Спасает. Твои книги, созданные за эти годы, читает весь Теос, ты один из величайших, любимейших писателей у нас. Правда, тебя знают под другим именем и на обложке не твой портрет. Но неважно! Ты признан, любим, твоих произведений ждут, как величайшего блага. Разве тебе не приятно это слышать? А что ты имеешь здесь, на Джейа? Равнодушную критику, насмешки, оскорбительные отказы редакторов — ну и небольшую горстку тех, кто тебя все-таки читает. Стоит ли все это твоих усилий?
Он говорил, и каждое слово жгло Проводника, точно раскаленным железом. Значит, его все-таки считают спасителем планеты? Только другой — чуждой, надменной, которая с высоты своих достижений и страданий считает джейан безмозглыми насекомыми. Проводник поднял голову: ему захотелось еще кое-что выяснить.
— Ну, а сколько вы собираетесь пользоваться… — он сделал паузу, — нами, как подопытными насекомыми? Ведь вы не можете вечно обманывать своих. Рано или поздно кто-то из теосийцев догадается. Или Проводники выйдут из повиновения — может быть, не все, но достаточно нескольких.
— Пусть тебя это не тревожит, — пожал плечами Сопровождающий. — Поверь, мы найдем способы справиться с бунтом Проводников, — он мягко улыбнулся. — И вовсе не собираемся применять насилие. Ведь ваша раса, она не умеет ценить прекрасное. Среди вас очень многие занимаются искусством, которое, по сути, твоим сородичам не слишком-то нужно. Вы не боитесь потерять писателя или художника — ведь появятся другие! А у нас каждое слово, вышедшее из-под твоего пера, ценнее драгоценностей и денег! Так неужели ты думаешь, что, даже узнав правду, Проводники захотят лишить нас своих творений?
На это Проводнику было нечего возразить. В самом деле, Сопровождающий верно все рассчитал. Что же остается теперь ему? Сдаться и до конца дней своих быть послушным, вышколенным «поставщиком искусства» для теосийцев? Позволить им безнаказанно эксплуатировать джейан? Хотя… Ведь Сопровождающий сказал, что его книги читают, ждут, что он нужен и любим! Не это ли важнее всего для писателя, пусть даже признание получено таким вот «неправильным» способом? Проводник сидел, закрыв глаза; кулаки его был сжаты. Его все равно не оставят в покое, на это нечего рассчитывать. Так стоит ли сейчас бунтовать — его сопротивление воле теосийцев и вправду будет подобно сопротивлению комара. Вероятно, как-нибудь потом появится удобный случай…
Или не появится, что вернее.
— Могу я просить тебя об одолжении? — подчеркнуто спокойно произнес он.
Сопровождающий долго молчал и смотрел в окно.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — ответил он наконец. — Правила, разработанные для участников "Джейа-6", не запрещают дать Проводнику немного времени, чтобы приготовиться к далекому путешествию. Ты можешь заняться, чем хочешь, но оставить тебя одного я, к сожалению, не имею права.
Сопровождающий скрестил руки на груди и снова отвернулся к окну. Он ни разу не поинтересовался, что именно Проводник писал нынешней ночью и о чем пишет сейчас. Однако тот понимал: спрятать бумаги с расчетом, что их впоследствии найдет кто-нибудь из джейан, не получится. Проводник продолжал сидеть за столом, нервно царапая пером по бумаге и вычерчивая на листе линию за линией… А Сопровождающий, казалось, забыл о нем.
…Теплый летний ветерок ворвался в раскрытое окно, подхватил сложенные на столе листки, закружил по комнате. Некоторые из них плавно спикировали под диван, остальные рассыпались по полу. Проводник бросил взгляд на Сопровождающего, который даже не шелохнулся. Выругавшись, Проводник начал подбирать бумаги; в прихожей уже некоторое время слышался негромкий разговор, как будто кто-то вошел к ним без стука. Сопровождающий резко поднялся с кресла. Он приблизился к столу, пододвинул к себе исписанные листы… В его руке что-то щелкнуло, бумага вспыхнула холодным голубоватым пламенем — через мгновение от нее осталась лишь горстка пепла.