Кэт рассказала про свою вылазку на остров.
– Пойми, иначе поступить я не могла. Поймай майор меня с бумагами в руках, он тут же отобрал бы их.
– Понимаю, – кивнул он. – И, судя по нашей сегодняшней беседе, бумаг он пока не нашел. А это уже кое-что!
Говорил он совершенно равнодушно и молча глядел в окно, где от первых порывов штормового ветра глухо шумели кроны кедров.
– Поверь, Кэт, слова Элен стали для меня ужасным потрясением, – вдруг сознался Гилберт. – Ведь я же верил, что она любит Ивара. Мне в голову не приходило, что она решила пожертвовать собой ради семьи. Ради меня… Как я был слеп!
– Обычная история, – вздохнула Кэт. – Дети часто многого не говорят родителям.
– Обычная? – Гилберт горько усмехнулся. – Да, только привела она к убийству.
– Но ты же сам мне утром говорил, что это лишь несчастный случай!
– Я думал так, но теперь не сомневаюсь, что мы здорово влипли!
Гилберт перегнулся через стол.
– Понимаешь, Кэт, для меня Элен – одно солнце в окошке. Ты веришь в ее рассказ?
Кэт вспомнила ложь Элен насчет разорванной купальной шапочки, вспомнила белые пижамные штаны… Но, посмотрев на Гилберта, кивнула:
– Ну, разумеется, я верю.
– А словам майора, что Ивара убили по пути на остров или на самом острове?
– Пожалуй, да.
Гилберт внимательно взглянул на Кэт и очень тихо, выговаривая каждое слово, произнес:
– Кэт, любой ценой нужно достать ту папку.
Она утешающе коснулась его руки.
– Я постараюсь. Понимаю, это очень важно.
– Ты ничего не понимаешь. Утром я тебе не все сказал. Про акции – правда. Но есть и кое-что еще.
В свете настольной лампы скрючившийся в кресле Гилберт казался привидением.
– О чем ты?
– Я не сказал всей правды про Ивара. Вчера я услышал такое, что открыло мне глаза, и я понял, что он собой представляет.
Кэт попыталась возразить, но Гилберт перебил:
– Подожди! Наша семья сильна своей солидарностью. Элен собиралась замуж ради меня. Мод подставлялась ради того, чтобы выгородить Элен. Теперь я прошу тебя помочь мне спасти того, кто совершил безумство… преступление… ради меня!
– Я ничего не понимаю, Гилберт!
– Да, это нелегко понять, – он стиснул стаканчик с игральными костями. – Понимаешь, на мое лечение ушли почти все наши деньги. Мод ничего не знала, ее такие вещи мало интересуют. Но дети были в курсе. Знали, что у нас ни гроша, а лечение – мой последний шанс…
Он замолчал, переводя дыхание, потом продолжил.
– Ивар бывал у нас довольно часто. Возможно, интересовался Элен, но вряд ли строил какие-то планы. Но дети подумали о нем. Терри отважился попросить у него нужную сумму.
Глаза Гилберта лихорадочно блестели, хриплый голос срывался.
– Ивар никогда не мог противостоять своей страсти унижать людей. И когда Терри пришел в роли просителя… Понимаешь? Ведь Ивар мог просто подписать чек или отказать. Но сделал он иначе. Пообещал деньги, заполнил чек, и заявил Терри: «– Пусть это послужит тебе наукой! Нельзя не уважать людей и одновременно ходить к ним клянчить деньги!»
Гилберт тяжело вздохнул.
– Чек был на один доллар, представляешь? Но Терри думал только о моем спасении, он взял чек и подделал сумму. Так один доллар превратился в тысячу.
Кэт положила руки ему на плечи.
– Как получилось в банке, я не знаю. Никто не знал. Мы все поверили, что Ивар благородно решил нам помочь.
Гилберт горько рассмеялся.
– Меня удачно подлечили. И, ничего не ведая, мы рассыпались в благодарностях нашему благодетелю. А он молчал, гордый той властью, которую обрел над Терри. А сам в один прекрасный день заставил парня написать письменное признание в подделке чека. И оставил бумагу у себя. С этого дня Терри оказался полностью в его власти.
Кэт чувствовала, как он разъярен.
– Потом Ивар пригласил нас всех сюда, на Бермуды. Мы с благодарностью приняли предложение, Терри тоже пришлось поехать. Все это время он страдал в одиночку. И только вчера утром мне сознался. Ведь Ивар пригрозил, что после возвращения из Нью-Йорка передаст чек и его признание мне!
Когда мне Терри рассказал, я не поверил. Но вчера вечером убедился, что он не лжет. После их ссоры с Иваром тот ворвался ко мне и заявил, что если Терри и впредь будет так себя вести, он его упрячет за решетку, воспользовавшись историей с чеком. Я даже не думал, что он может быть таким… Он рвал и метал, потому что Терри не стал перед ним пресмыкаться. Казалось, злобный дух Ивара витает в комнате.
– Тогда я понял, как я его ненавижу, – неожиданно спокойно продолжал Гилберт. – Так ненавижу, что вполне мог с ним покончить. Но сейчас не это главное. Сложнее всего Терри. Ивара убили в катере или на острове. А Терри был на яхте совсем один. Нет ни свидетелей, ни алиби. И если чек с признанием попадет полиции…