– Нам незачем сидеть впотьмах, – продолжал он. – Окна выходят на море, так что света никто не увидит.
Торн щелкнул выключателем.
– Да вы совсем промокли! Что, напугал я вас? Вы словно привидение увидели.
Кэт только крепче стиснула папку. Доктор окинул взглядом комнату.
– Так, значит, папку вы прятали под матрацем?
Теперь и к ней вернулся дар речи.
– Я поняла, зачем вы дважды подчеркнули, что Мастере сбежал от дождя. Хотели поймать меня с поличным!
Торн усмехнулся.
– Ну, не совсем. Я знал, что вы здесь спрятали то, что я ищу.
Прежде чем она опомнилась, он вежливо забрал папку.
– Отдайте! – негодующе крикнула Кэт.
– Минутку!
Но Кэт была в ярости.
– Я так вам доверяла! А вы все время были заодно с майором! И меня спровоцировали! Какая низость!
Он преспокойно возразил.
– Вы неправы, майор понятия не имеет о существовании этой папки.
– Тогда что, разыгрываете великого детектива?
– Да никого я не разыгрываю. Мне только нужно было знать, куда вы спрятали бумаги.
– Так я вам и поверила!
– И тем не менее.
Кэт ощутила его руку на своем плече.
– Неужели вы думаете, что я стал бы помогать майору, так ненавидя Дрейка! Ведь мой рассказ про Розмари – святая правда!
Давно Кэт не испытывала ничего подобного в обществе мужчин; пожалуй, со времен романа с Иваром. И в ней всколыхнулась волна неприязни к Торну.
– Откуда я знаю? Вы просто полицейский врач!
– Вы полагаете, я лгал? – он улыбнулся.
– Нет… Тогда я вам поверила.
– Но до сих пор думаете, что я заодно с майором? Неужели у меня не может быть своих интересов? Я думал, вы почувствовали, как мне понравились.
– Да вы с ума сошли!
– Конечно! И большее безумие представить невозможно, – он бросил папку на стол, шагнул к ней вплотную и схватил за плечи.
– Я сам бы не поверил, но я в вас влюбился!
Кэт ощутила на лице его теплые сухие губы, но тут же перед ней встало мертвое лицо Элис и она выскользнула из объятий, кляня себя за слабость.
– Что с вами, милая?
– А что вам нужно от меня? Если хотите эту папку, я не отдам!
Она кинулась к столу, схватила папку и вызывающе уставилась на доктора. Но тот молчал.
Дрожащими руками Кэт стала копаться в бумагах. Вот оно! Чек Ивара на тысячу долларов и с ним какая-то бумажка. Почерк Терри! Она сложила бумаги и снова сунула в папку.
– Кэт! Что с вами? Вы мне не доверяете?
– А вы считаете, я должна поверить, что вы меня заманили сюда, только чтобы признаться в любви?
Доктора передернуло.
– Кэт…
– Ведь только что вы сами заявили, что искали папку.
– Я должен был ее найти.
– Зачем?
– Там есть очень важные для меня бумаги.
– Здесь? В этой папке?
– Если я вам расскажу, вы мне поверите?
Она продолжала крепко прижимать папку к груди.
– Это что, новый трюк? Не выйдет!
– Ну, если так… – Торн отступил, беспомощно разведя руками.
И тут, сама не понимая, почему и для чего, она вдруг протянула ему папку. Он посмотрел ей в глаза, потом принялся перебирать бумаги. На самом дне лежал конверт. Отложив папку в сторону, доктор достал из него письмо.
– Я надеялся, что об этом никто не узнает. Особенно вы… Но раз вы во мне сомневаетесь… тогда прочтите.
Кэт нерешительно взяла письмо. Конверт был надписан крупным мужским почерком.
«Миссис Розмари Дрейк: отель «Мюриель», Нью-Орлеан.
Дорогая моя Розмари!..»
Кэт стало стыдно – она не имела права читать столь личное послание другой женщине. Письмо влюбленного, утратившего всякую надежду помочь любимой женщине, спасти ее от подлеца, за которого та вышла замуж. Спасти Розмари не только от Ивара, но главное – от слепой любви к нему. Но она продолжала читать.
«Ты должна найти в себе силы оставить его, Розмари. Иначе он тебя погубит. Пойми и будь сильной. Когда вы вернетесь на Бермуды, я не стану спокойно смотреть, что творит с тобой этот негодяй. Ему придется умереть. Я не шучу. Я полицейский врач, так что никто ни о чем не догадается. Ведь мне подписывать свидетельство о смерти.
Кэт посмотрела в глаза доктора Торна. Он выдержал этот взгляд.
– Ну что, вы продолжаете меня подозревать?
– Это вы писали?
– Хотите сказать, что это письмо ненормального? Так все и было. Розмари не писала мне всего, но даже между строк было видно, в какой ад превратил ее жизнь дорогой муженек. Я знал, как она наивна и беспомощна, и не мог с этим мириться. Это последнее письмо она получить не успела. Зато его увидел Ивар…
Кэт вдруг стало его жалко. А Торн продолжал: