Он негромко усмехнулся, слегка коснулся руки Мэри и удалился расхлябанной своей походкой. Мэри пришло в голову, что она может больше его не увидеть. Думать об этом было даже немножко больно. Надо ему было для смеха снова попросить ее руки. Вот бы потешилась она тогда над его изумлением, когда оказалось бы, что она восприняла его слова всерьез и ответила ему согласием.
Глава 8
На следующий день Мэри снова сидела в саду и в попытке отвлечься занималась вышиванием. Часа в четыре пополудни к ней подошла Нина и сказала, что звонит сэр Эдгар Свифт. Он только что прибыл в город и просил узнать, нельзя ли ему сегодня повидаться с Мэри.
Она не знала, когда должен был прибыть самолет, поэтому ждала Эдгара с самого ленча. Нину она попросила передать ему, что рада будет его видеть в любое время, когда он только сможет прийти. Сердце ее начало биться чуть скорее. Вытащив из сумочки зеркальце, она посмотрелась в него. Лицо было бледным, однако румянами она не пользовалась с тех пор, как узнала, что Эдгар этого не одобряет. Затем она слегка напудрила лицо и накрасила губы. На ней было тоненькое летнее льняное платье желтого цвета с простым, как на обоях, рисунком. Оно казалось таким незамысловатым, что его можно было принять за наряд одной из горничных. Однако шил его лучший парижский портной.
Но вот Мэри услышала шум мотора подъезжавшего автомобиля, и через пару минут перед нею предстал Эдгар. Она встала с кресла и сделала несколько шагов навстречу гостю, чтобы его приветствовать. Одет он был по обыкновению изящно — этого требовали его возраст и положение в свете. Одно удовольствие было смотреть, как шел он по узкой лужайке — так высок он был и строен, такой прямой была его осанка. Эдгар снял шляпу. Густые волосы его отливали блеском от употребления специального бальзама, который одновременно не давал растрепаться его волнистой прическе. Ясные голубые глаза будущего губернатора благосклонно смотрели из-под густых бровей; черты его породистого худого лица не выражали сейчас твердокаменной непоколебимости, столь характерной для этого человека, к тому же их смягчала радостная улыбка. Эдгар тепло поздоровался с молодой женщиной.
— Как вы красивы и невозмутимы — словно смотришь на прекрасную картину.
Эту затасканную фразу так часто повторял при встречах с нею Аткинсон, что выслушивать ее теперь от Эдгара было довольно-таки сомнительным удовольствием. Мэри подумала, что достигшие определенного возраста джентльмены просто не могут не говорить таких вещей дамам, которые намного моложе их.
— Пожалуйста, садитесь. Нина сейчас принесет нам чаю. Удачна ли была ваша поездка?
— Я так рад снова вас видеть, — сказал он. — Кажется, со дня последней нашей встречи прошел целый век.
— На самом деле это было совсем недавно.
— К счастью, я в точности знал, чем вы все это время были заняты. Мне известно было, где вы находитесь каждый час, и я мысленно был с вами.
На губах Мэри мелькнула улыбка.
— Я-то думала, у вас там много дел.
— Конечно, дел было много. Я дважды подолгу беседовал с министром, и мы с ним, кажется, все уладили. В начале сентября я должен ехать в Индию. Министр был со мною очень мил. Он не скрывал, что на этом посту мне придется нелегко, хотя, конечно, я знал, на что иду, когда согласился его занять. Потом министр рассказал, почему на эту должность прочили меня. Не хочу утомлять вас перечислением комплиментов, которые он мне расточал, но…
— Да нет, это меня не утомит. Расскажите, пожалуйста.
— Ну, он сказал, что особые обстоятельства диктовали необходимость назначить на этот пост человека, вызывающего доверие населения и в то же время решительного. Он даже был настолько любезен, что сказал: он не знает никого, кроме меня, кто сочетал бы в себе эти качества.
— Не сомневаюсь, что он прав.
— Как бы то ни было, звучало все это весьма лестно. Понимаете, мой путь наверх был долгим. Приятно видеть себя почти у самой вершины дерева, на которое столько времени взбирался. Новый мой пост не только высокий, но и ответственный. Он даст мне возможность показать, на что я способен, а между нами, способен я, по-моему, на многое. — Он ненадолго замолчал. — И если я оправдаю как свои, так и их ожидания, то смогу подняться на самую вершину дерева.
— Вы очень честолюбивы, да?
— Кажется, да. Я люблю власть и не боюсь ответственности. У меня есть кое-какие дарования, и я рад случаю выжать из них максимум возможного.