— Быков умер? Тоже умер? Я бы не умер!
— Он просто перестал тут жить. Никто не знает когда. Никто не знает почему. Его мало кто помнит. Помнят только Шварца. Шварц писал про дракона и про тень. Быков был и то, и то. Иногда, — тут шепот повествователя стал еле слышен, — его призрак тут хо-одит…
Мимо пронесся порожняк, длинный товарный поезд ни с чем, и в его оглушительном грохоте потерялись вопль сумасшедшего с книжкой и реплика поэта-художника:
— Мне кажется, я однажды его призрак повстречал. Все на меня всегда смотрят, а этот не стал. Он смотрел прямо и смотрел плохо. Я споткнулся, когда он мимо прошел, и ногу подвернул.
Второй вопль был снят и приглушен встречным товарняком, состоявшим из цистерн с нефтью.
Товарняк пролетел, а сумасшедший библиофил, прижав книгу к груди, помчался к заливу, забыв о своих собеседниках.
Он бежал, плакал и кричал:
— Быков! Быков! Кто завяжет глаза Быкову? Кто?
Глава 50
ПРОПАВШИЙ ФИЛЬМ
В летний день полной луны и играющей воды к Катрионе, находящейся в отпуске, отключившей компьютер, загорающей на пляже, дивящейся нашедшей на нее смутной тоске, прибежали братья Шлиманы и закричали наперебой.
Как и положено в пору играющей воды, утро было полно рифм. Вытаскивая из своей неряшливой книжной полки (книги лежали, стояли, торчали, стиснутые как попало) понадобившуюся ей брошюру, Катриона успела увернуться от нескольких томиков, валившихся ей на голову. Поднимая их, она заулыбалась: братья Стругацкие, роман Федина «Братья», роман Фейхтвангера «Братья Лаутензак», научно-популярная книжонка «Близнецы», «Иосиф и его братья» Томаса Манна. «А где же сказки братьев Гримм? Где, я спрашиваю, Гонкуры? Вайнеры-то у папочки, это он любитель криминального чтива». Словно в ответ, сверху спланировал, подобно бабочке, двукрылый пригласительный билет, большая складная открытка с портретом полудевочки-полудевушки XVIII века с алой розой в руках — приглашение на открытие выставки коллекции братьев Ржевских, переданной ими Русскому музею. Катриона заложила билетом свою книжку, пошла на залив, но, не дойдя до залива, свернула, направилась к даче академика Петрова, где ненадолго задержалась за чаем со свежей пенкой от красносмородинного варенья. Уходя, она выронила из книжки пригласительный билет.
— У меня тоже такой есть, Ржевский прислал мне, он звонил несколько раз, чтобы я пришла на открытие, но в те дни был лютый мороз с ветром, да и электрички зимой ходят редко, я в город не поехала.
— А я была, маминой подружке Елкиной старик тоже билет преподнес, она меня с собой взяла. Так вы знакомы со Ржевскими?
— Знакомы, знакомство давнишнее. Они ведь были близнецы, ведущий и ведомый. Два года назад ведущий умер. Ведомый решил со своим сокровищем расстаться. Коллекцию свою собирать начинали дважды: начал их старший брат, во время войны погибший; блокадную квартиру его обобрали. Наши близнецы, вернувшись с войны, в память о брате и стали свою нынешнюю коллекцию собирать. Потом увлеклись, этим и жили. Чуть не голодали, случалось. На помойках старинную мебель, бывало, находили. Сами реставрировать научились.
— Ох, как мне тогда в Мраморном дворце понравилось! — вскричала Катриона. — Толпа народу, никакого советско-постсоветского воровского бомонда, в основном бедно одетые люди с человеческими лицами. К тому же вокруг воруют и хапают, а тут городу дорогой подарок сделали.
— Старик остался в пустой квартире, — задумчиво сказала старая женщина. — И каждый день ходит в музей к своим любимым вещам. Моя бабушка, жена Ивана Павловича, знала Ржевских детьми. Она мне рассказывала, я потом вспомнила, да и самим Ржевским рассказала. Мадам Ржевская была известная в Петербурге белошвейка. Бабушка, Серафима Васильевна, заказывала ей все белье, а когда ездила к ней заказ получать, видела в окне двух одинаковых рыжих мальчиков, это и были Иосиф и Яков, близнецы. Мы были знакомы много лет, они приезжали к нам смотреть картины из коллекции моего дедушки. Он ведь собирал русскую живопись, как и Ржевские. Некоторые наши картины покупал мой отец. Я бывала у братьев на Сергиевской, то есть на Чайковского, видела их собрание. И после десяти лет знакомства мы и договорились до этих самых рыжих мальчиков в окне…