5 июня корабли Баренца соединились с двумя другими судами экспедиции и спустя восемнадцать днем достигли острова Кильдина, расположенного вблизи Кольского залива. Стояла чудесная погода. Ярко светило солнце. Ветер держался попутный. Небольшая волна мало беспокоила корабль. Среди безбрежного простора голубого моря изредка взлетали вверх струи воды, выпускаемые китами.
Миновав остров Кильдин, корабли Баренца взяли курс на северо-восток, в то время как два других судна экспедиции под командованием Бранта Тетгалеса и Корнелия Ная направились к Югорскому Шару.
Из донесений амстердамских купцов, торговавших с Московией, Виллем Баренц, знал, что русским известен путь далеко на восток от Новой Земли и они ездят с товарами в Татарию, где имеются огромные и могучие, как море, реки Обь и Енисей. Дальше находится мыс Табин, а за ним прямой путь на юг в Китай.
Корабли шли на северо-восток. Накрапывал дождь. Временами надвигался густой туман. Видимость сокращалась до нескольких метров, и суда ложились в дрейф.
Изредка бросали за борт лот, чтобы определить глубину моря и убедиться в том, что экспедиция находится вдалеке от мелей и берегов.
Через несколько дней погода прояснилась, солнце выглянуло из-за туч и глазам путешественников представились горы Новой Земли, покрытые ледниками и недавно выпавшим и еще не растаявшим снегом.
Зайдя в удобную, хорошо защищенную от ветров Северную Сульменеву бухту, названную путешественниками заливом Ломсбэй, Баренц и его спутники высадились на берег. На черных скалах, окружавших бухту, виднелись тысячи белогрудых кайр, оглашавших своими криками окрестности.
На берегу голландцы нашли старую мачту русского корабля, повидимому потерпевшего крушение недалеко от острова. Баренц приказал водрузить эту мачту как знак пребывания нидерландских путешественников на Новой Земле.
Через несколько часов путешественники покинули бухту и продолжали плыть на север.
Однажды моряки заметили на льдине белого медведя. Гулко в арктической тишине прозвучал ружейный выстрел. Раненый зверь прыгнул с льдины в воду. Баренц вместе с несколькими матросами погнался за ним на шлюпке. Накинув веревку на шею медведя, подтащили его к лодке. Медведь с диким ревом ударил по ней лапой и навалился на корму. Казалось, еще мгновение — и зверь очутится в крохотном суденышке и растерзает находившихся в нем людей. К счастью, веревка, плотно обхватывавшая, шею медведя, зацепилась за руль и удержала зверя. Моряки воспользовались этим, палками спихнули медведя в воду, а затем благополучно доставили его к «Меркурию», где закололи.
День за днем, лавируя между островами, мелями и подводными скалами, корабли Баренца поднимались на север вдоль западного берега Новой Земли. 10 июля подошли к небольшому острову, где заметили два креста, которые обычно ставили русские путешественники в местах опасных или никем до них не посещенных. Вскоре экспедиция покинула небольшой остров. Однажды морякам показалось, что они видят неизвестный огромный остров. Капитан приказал лечь курсом на северо-восток. Матросы исполнили команду, и корабль помчался в ту сторону, где несколько минут назад виднелись причудливые очертания ледяных берегов. Однако ветер вскоре засвежел и достиг такой силы, что пришлось убрать паруса и лечь и дрейф.
Море окутал густой туман. Когда снова прояснилось, не было уже видно ледяных берегов и горных вершин неизвестного острова.
На следующий день сквозь разрывы густого тумана заметили первые льдины. Чем севернее поднимался «Меркурий» Виллема Баренца, тем больше становилось льдов, но море было спокойно и корабль мог свободно лавировать среди них, уклоняясь то к западу, то к югу, то снова к северу. Однако «виденной» недавно неизвестной земли не удалось обнаружить. Только справа по курсу белели покрытые снегом берега Новой Земли. Невидимому, то был мираж, часто наблюдаемый в полярных странах.
28 июля Баренц достиг Ледяного мыса на северной оконечности Новой Земли. Казалось, что путь в желанное и таинственное Карское море открыт. Но в этот же день перед Варенцом встало новое препятствие, преодолеть которое было не менее трудно, чем сплоченные тяжелые полярные льды.
«Он не мог не заметить, — пишет Де-Фер[3],— что, несмотря на весь приложенный труд, нелегко будем — закончить начатое плавание, так как моряки стали тяготиться продолжительным замедлением и не желали идти дальше».
Убедившись, что его стремление продолжать плавание дальше к востоку не встречает сочувствия у команды корабля, Виллем Баренц решил повернуть назад и плыть к острову Вайгачу и Югорскому Шару, через который два других корабля экспедиции должны были попытаться проникнуть в Карское море.
Дул попутный ветер. «Меркурий», выбравшись изо льдов, летел под всеми парусами на юг. 8 августа путешественники находились недалеко от южной оконечности Новой Земли. Виллему Баренцу часто докладывали о крестах и других знаках, оставленных русскими в приметных местах. В губе Строгановой голландцы высадились на берег и обнаружили следы недавнего пребывания людей. Вблизи креста, стоявшего на скале, они нашли шесть мешков муки, спрятанных в яме. Совсем недалеко виднелся другой крест, и рядом с ним находились три деревянных дома. «В этих домах, — писал Геррит де-Фер, — нашли много бочарных досок и поэтому сделали предположение, что тут ведется ловля лососевых рыб… Там лежала сломанная русская ладья, длина киля которой была 44 фута. Однако людей они не видели».
Около недели плавал Баренц в юго-восточной части Мурманского моря, впоследствии названного его именем, разыскивая своих соотечественников. 15 августа с вахты дали знать, что в море виден парус. Прошло еще немного времени, и Виллем Баренц убедился, что навстречу шли два корабля под флагом Нидерландов. Итак, экспедиция была снова вместе. В честь радостной встречи гулко загромыхали залпы пушек, а спустя некоторое время на борт амстердамского «Меркурия» поднялись капитаны Брант Тетгалес и Корнелий Най. Они рассказали, что в начале раздельного плавания около Тиманского берега встретили четыре ладьи русских промышленников. Поморы на расспросы о том, можно ли проникнуть Югорским Шаром в Карское море, отсоветовали идти этим проливом. Они сообщили, что Югорский Шар доступен для судов, а затем, повидимому, шутки ради, добавили, что там встречаются не только льды, но и водятся огромные киты, уничтожающие все суда, вступившие в их владения.
Спустя десять дней у губы Колоколовской экспедиция встретила еще одну русскую ладью, и от ее кормщика узнала, что киты редко появляются в проливе и не угрожают судам путешественников.
Русские предложили показать путь через Югорский Шар. Вскоре голландцы были уже в Карском море. Льды, причинившие немало хлопот в проливе, теперь почти не мешали плаванию. Дойдя до устья реки Кары, Брант Тетгалес и Корнелий Най приняли ее за Обь и решили, что находятся недалеко от мифического мыса Табина, «крайней оконечности Татарии, откуда поворачивают, чтобы достичь царства Китайского». Голландцы думали, что выполнили свою задачу, отыскав путь на восток, и повернули обратно. В действительности они не видели даже берегов полуострова Ямала. Ни Виллем Баренц, ни Брант Тетгалес, ни Корнелий Най не подозревали, что от западной части Карского [Татарского] моря до северо-восточной оконечности Азии лежит морской путь в несколько тысяч километров.
Экспедиция благополучно возвратилась в Нидерланды. Доклад, представленный правительству, излагал результаты плавания в самом благоприятном свете. Из него явствовало, что путь в Китай через Ледовитые моря открыт. Эту весть особенно радостно встретили в купеческих кругах. Купцы немедленно стали хлопотать о снаряжении новой экспедиции. В это же время родился проект сооружения крепости на острове Вайгач. Особенно энергичную деятельность развил упомянутый ранее Мушерон, представивший правительству «Рассуждение и заявление о плавании в Китай через Нассауский пролив»[4]. Он доказывал, что жители Вайгача и ближайших к нему мест на материке будут охотно привозить в крепость шкурки куниц, соболей и других зверей.
Уверенность в открытии нового морского пути в Китай была так велика, что голландские купцы в 1595 году при поддержке правительства снарядили экспедицию в составе семи судов. Экспедиция должна была направиться уже изведанным путем и доставить в Китай товары и деньги для торговли.
3
Г. де-Фер. "Плавание Баренца" (Diarium Nauticum), 1594–1597, перевод с латинского проф. А. И. Малеина под редакцией проф. В. Ю. Визе. Изд. Главсевморпути, Л., 1936.
Геррит де-Фер участвовал в двух последних плаваниях Баренца в качестве штурмана. Описание первого плавания, вероятно, заимствовано Герритом де-Фером из судового журнала знаменитого путешественника. Книга была впервые опубликована в 1598 году.