Первой вызвали Ханну Аббот, и её отправили на Хаффлпаф, а дальше я следила не очень внимательно, загляделась на профессорский стол, где сидел директор, деканы факультетов и остальные профессора, про которых мне тоже много рассказывали. Из незнакомых, таких, про которых братья и сестра не упоминали, приметила мужчину в чалме — наверняка новый преподаватель защиты от тёмных искусств. Они меняются каждый год.
Профессору МакГонагал пришлось дважды выкликнуть мою фамилию:
– Виллоу Маккена есть среди вас? — услышала я во вдруг установившейся тишине и поспешила вперёд под смешки оставшихся первокурсников. Ну и пусть их, понятно, что все на нервах.
Едва села на табурет, на голову мне надели ветхий колпак. Я мысленно пробормотала, обращаясь к нему:
– Привет! — может хоть он пробьётся через мой блок?
А в ответ тишина.
Колпак ещё секунд десять помолчал, а потом возьми и закричи: «Хаффлпаф!».
А почему Хаффлпаф? Мне-то откуда знать? Предупреждали, что с этим головным убором непременно произойдёт мысленный диалог, но ничего подобного не было — меня ведь не берёт никакая легилименция — соответственно, и окклюменция меня не касается. Похоже, шляпа поняла, что её надели на кость, и сказала то, что показалось ей правильным.
Избавилась от неё с радостью — хоть и артефакт, а больно уж грязный и обшарпанный. За столом своих новых соучеников я с радостью заметила Кэти и помахала ей рукой, пока остальные мне радостно аплодировали. А братец даже издал какой-то клич — наверняка они с Шоном поспорили, куда я попаду.
К счастью, внимание от меня отвлекло дружное приветствие следующего хаффлпафца — Эрни МакМиллана. А следом объявили Гарри Поттера, и у учеников всех факультетов установился нешуточный ступор — все так и замерли. Эдак минуты на две, пока дряхлый артефакт не отправил мальчика на Гриффиндор. Вот уж грифы понеистовствовали, не помня себя от счастья. Наши немножко поворчали, что у нас ему было бы лучше. А я даже попереживала за героя. Отец прав, как всегда. Как бы не замучили мальчишку всякие сочувствующие!
Пир пришёлся кстати — обед, съеденный в поезде, давно куда-то провалился. А потом я устала, и Ахилл помог не отстать от толпы, спустившейся в полуподвал к гостиной факультета. Кэти ему помогала, поддерживая меня с другой стороны. Нет, я сильная… но не всегда. То есть иногда сильно устаю, и мне бывает нелегко, если не на кого опереться.
Впереди ребят уже научили, как пробираться в гостиную, а мне — отставшей, объяснял брат. Доступно так. Постучать в днище вот этой бочки, с торчащем на боку сучком. И ритм показал, легко запоминающийся.
А как пробрались через узкий лаз, так очутились словно в настоящей сказке. Огромный зал, абсолютно круглый, весь из дерева. Креслица и диванчики, как игрушечные, плюшевые такие, разноцветные. Со стен свисают растения, в трёх каминах уютно трещит пламя. Пол застелен многочисленными циновками и разномастными подушками. Окон нет, полуподвал всё же, а все дверцы круглые, стилизованные под те же днища бочонков, в которые легко пройти в полный рост, не нагибаясь. Этих дверей я насчитала пятнадцать, и шестнадцатая — выход. Ну, правильно — по две на каждый курс с первого по седьмой, для мальчиков и для девочек. А вот пятнадцатая — это что. Сонно спросила у Ахилла, тот буркнул, что учебка, да велел немедленно топать в спальню.
Я нырнула в указанную дверцу, и оказалась на загибающейся вправо лестнице, имеющей не меньше двадцати крутых ступенек. Наверху круглая уютная комнатка с парой диванчиков и креслом, и шесть отнорков, — то есть круглых коридорчиков, которые, видимо, вели к кроватям. Сунулась в самый крайний, а там оказался вполне современный санузел, с круглой ванной, двумя душевыми кабинками и пятью раковинами, видать на случай, когда умываться будем все вместе. Воспользовавшись удобствами, вернулась в мини гостиную.
– Привет, — передо мной стояла встрёпанная кареглазая девчушка вся в золотистых косичках. Штук шесть, не меньше. Смутно припомнила, что видела её на распределении. На руках у девочки разлеглась маленькая дымчатая кошечка, размером с котёнка, а по виду взрослая. — Я Арабелла Гейтс, можно просто Бель, так меня мама зовёт. А это Кити, вот, сбежать хотела.
– Какая маленькая! — я осторожно погладила кошечку, и та радостно изогнула спинку. — А я Вилли, Виллоу Маккена.
– Ты ей понравилась, — улыбнулась Бель, — она из породы магических карликовых кошек. Ты как, устроилась?
– Ещё нет. Ты не знаешь, где тут не занято?
– Вот эта, боковая. Там уже твои вещи. Мы по вещам и нашли свои места, всё ждали тебя, а потом решили спать.
– Ага, тоже пойду, — я еле подавила зевок, — до завтра, Бель. Пока, Кити.
– Спокойной ночи, Вилли.
Комнатушка мне досталась крохотная. Кровать, застеленная лоскутным одеялом. Небольшой шкаф, стул, и тумбочка у изголовья кровати. И полукруглое окошко с широким прямым подоконником, на котором уже громоздилась клетка с моей белочкой.
В шкафу какой-то добрый эльф уже разложил вещи, развесил на плечики мантии и другую одежду. Не теряя времени, я быстро переоделась в пижаму и нырнула под одеяло. И засыпая, подумала, что говорили про общие спальни, а у нас вон как — отдельные, правда без дверей, только кривые коридорчики отделяют кровать от гостиной. Наверное, специально так изгибаются, чтобы комнаты не просматривались насквозь.
Но слышимость хорошая. Это я обнаружила утром, когда все проснулись и засуетились. Потянувшись — выспалась я на удивление славно — выползла из-под одеяла и потопала в нашу гостиную, знакомиться.
Девочки бегали из комнат в умывальню и обратно, но мне удалось со всеми пересечься. Итак, кроме меня и Бель, тут теперь обитали Сьюзен Боунс, Ханна Аббот и Меган Джоунс.
– Вилли, давай быстро, — Сьюзен уже успела надеть мантию и нетерпеливо топталась у лестницы. — Или опоздаем на завтрак. Ханна, Меган! Готовы?
Заспанная Бель появилась из своей комнаты и сразу предложила:
– Вы идите, а мы догоним, да, Вилли?
В результате мы с Бель прибежали в Большой Зал, когда все уже завтракали.
Своих соседок за нашим длинным столом мы искать не стали, зато увидели пустые места рядом с Кэти, куда и направились.
– Привет, — обрадовалась Кэт, — как устроились?
– Отлично, — с чувством сказала я, поспешно накладывая себе овсянки.
– С добрым утром, — Ахилл, оказывается, сидел напротив. И Седрик рядом с ним.
Я познакомила их с Бель и набросилась на завтрак. Тыквенный сок показался странным на вкус, но вполне приятным.
Подошла староста и вручила нам с мисс Гейтс листки с расписанием.
– И не опаздывайте, — строго сказала она. — Первым уроком у вас Травология, её ведёт профессор Спраут наш декан.
На занятие нас проводила сама профессор, собрав всех первокурсников прямо в Большом Зале. Неслучайно первый урок проводит именно глава нашего факультета — это традиция. Невысокая плотного сложения пожилая женщина привела нас в подсобку при теплицах, где все надели защитные мантии и перчатки, а потом перешли к грядкам, на которых созрели дремоносные бобы.
Профессор Спраут выдала лукошки и показала, как собирать стручки. Все принялись за работу — ничего сложного. Мне это дело знакомо — заклинанием «Сектум» я срезала их и посылала в корзинку манящими чарами.
Эти чары у меня сильны от природы. Ещё в колыбели вместо того, чтобы криками сообщать о том, что проголодалась, я влекла маму к себе. Обычно получалось наоборот — опрокинув колыбельку, моё спелёнатое тельце устремлялось туда, откуда пахло молоком, вынося двери и пробивая отверстия в стенах. Так что сильно отвлекаться от своих обязанностей я маме не позволяла. И, понятно, никакой волшебной палочки для этого не требуется.
Сегодня всё получалось легко и просто — минута, и лукошко наполнено. Впрочем — увидев, сколь быстро я управилась, профессор поручила мне лущение — а уж тут пришлось поработать руками — делать такую работу мне раньше не приходилось. Я попробовала надрезать стручок «Бомбардой минима», но бобы от этого повреждались. Зато надрезать ножиком было удобно и просто. Хотя, чуть погодя я перешла на «Релассио» — это одно и то же, но получается более избирательно.