— Я же чувствую — не так! — раздраженно сказала Юлька.
— Штанга каждый день! Понял?
— Понял, — буркнул Астахов.
— Студент твой тебя как надо держит? — усмехнулся Демин.
Юлька вспыхнула, мгновенно развернулась и съездила ему по физиономии.
Вокруг остолбенели, кто-то выразительно присвистнул.
— Азарова! Это еще что?!
— Ах негодяй! Вот тебе! Вот тебе! — Демин дурашливо шлепнул себя по рукам, по губам, по шее.
— Ничего. Все в порядке, — спокойно ответила Юлька.
— Еще раз увижу — пулей отсюда вылетишь! Прима зеленая!.. Продолжаем! Внимание! Ильинская, на меня внимание, а не на Демина!..
…А самое главное, Зойчонок, — я, кажется, влюбилась! Никогда не думала, что это может со мной случиться. И вот — встретила необыкновенного человека Ты спросишь, чем он необыкновенный? Не знаю. Просто не такой, как наши… Хочется быть гордой — не получается. Легко быть гордой, когда у тебя никого нет. Уже поссорились, а я теперь каждый день часы до дыр просматриваю — неужели не придет больше?..
Повторяли поддержки. Юлька легко толкнулась, Демин подхватил ее сзади за талию и поднял на вытянутых руках над головой. Еще никто ничего не заметил, а педагог вдруг заорал не своим голосом:
— Держать!!
Демин мучительно прогибался, пытаясь удержать Юльку, но уже слишком далеко занес ее за спину. Юлька опрокинулась и полетела вниз головой, судорожно, как кошка, вывернулась в воздухе и упала на плечо, ударившись лицом в пол.
Девчонки запоздало взвизгнули. Демин кинулся было к Юльке, педагог оттолкнул его, повернул Юльку к себе, больно сдавил ей плечо, руку:
— Ключица на месте… Ничего страшного, — он поднял ее под мышки, поставил на ноги. — Иди в медчасть… Продолжаем!..
Юлька, закрыв лицо руками, покачиваясь, вышла из зала. Боли она почти не чувствовала, только кружилась голова. В общем, она легко отделалась: срываясь с этой поддержки за спину партнеру, балерины ломали позвоночник.
Молодой веселый доктор, любитель пощупать девчонок под видом осмотра (чем те активно пользовались — потом, перед проверкой на форму, можно было уговорить его списать килограмм-полтора в личном деле), протер ей ссадину на скуле перекисью, поднял палец:
— Смотри сюда… сюда… Не тошнит?
Юлька помотала головой, следя за пальцем.
— У нас на кафедре онкологии был профессор Рабинович. Он говорил: «Вы пока не наш»… Гуляй, — он повернул Юльку к двери и шлепнул по заднице. — Кости целы, остальное заживет.
Но Юльке было не до шуток, глаз быстро заплывал синевой. В кабинете химии она просидела весь урок, прижавшись скулой к холодному никелированному крану, торчащему из стола.
Одноклассники, как обычно, дремали, шили или валяли дурака. Ильинская от безделья терроризировала соседку, тихую кудрявую Ольгу Сергиенко.
— Вот смотрю я на тебя, Олька, и думаю, — подперев пятерней щеку, рассуждала Илья, — как это с тебя мужики не соскальзывают?
Ольга имела идеальный балетный верх — у нее вообще не было груди, даже намека, над чем каждый день хохмили девчонки в раздевалке. Ее шпыняли, тискали, щипали все кому не лень, и ребята и девчонки, а безответная Ольга только хлопала длинными ресницами и жалобно тянула: «Ну от-ста-аньте от меня, по-жа-а-луйста…»Педагоги мордовали ее больше остальных, Наталью она своей тупой рабской покорностью доводила до бешенства.
— Какая ты мягкая, Олька… — Илья, паскудно улыбаясь, запустила руку под стол. — Давай с тобой спать…
— Ну отста-ань, Лен…
— Ведь надоели мужики, правда? Ну их к свиньям!
— Ну Ле-ен…
Нина сидела одна — место Середы было свободно — и сосредоточенно смотрела на крепко сцепленные на столе пальцы. Потом вдруг встала и пошла из класса.
— Титова… — растерялась прерванная на полуслове химичка. — Десять минут до конца урока!
Нина молча вышла.
Перед дверью учебной части она постояла немного, опустив голову, собираясь с силами. Глубоко вздохнула, решительно постучала и открыла дверь. В кабинете, кроме завуча и Натальи Сергеевны, сидели несколько педагогов.
— В чем дело? — спросила завуч недовольно, отрываясь от расписания на следующую неделю.
Отступать было поздно.
— Наталья Сергеевна, — четко сказала Нина, глядя той прямо в лицо. — Меня отчислят?
В кабинете стало тихо. Педагоги удивленно обернулись, брови Натальи Сергеевны поползли вверх. Завуч покачала головой. Секретарша сжалась за машинкой в ожидании грозы.