— Я с нашими, — неуверенно сказала Юлька.
— А, ерунда. Я тебя верну в отель. Поехали!
Синий двухместный «форд» Тамми стоял на набережной. Юлька уселась в глубокое кожаное кресло — сиденьем его даже назвать было неловко. Тамми включила передачу и с места набрала скорость, уверенно вклинившись в поток машин. В салоне было прохладно, тихо журчал кондиционер. Тамми не глядя вытащила из сумки кассету, вставила в магнитофон.
— Это твоя машина? — спросила Юлька.
— Да, мой отец подарил, чтобы везде не опоздать. У тебя пока нет машины?
Юлька усмехнулась и покачала головой.
— Тамми, я хотела спросить: откуда ты знаешь русский?
— О, моя первая педагог была русская. Баронесса Орлова. Она танцевала в России, в Большом. Очень старая. Я тоже хотела в Большой, даже пошла учить русский на специальный курс… Но потом я стала более умной. Я поняла, что это была мечта, которую нельзя… догнать, дойти… Большой — это слишком высоко, — показала она рукой. — Я знаю, тебя уже пригласили после колледжа в Большой?
Юлька кивнула.
— Сколько ты будешь получать там в первое время?
— Сто долларов.
— О-о, — Тамми удовлетворенно покачала головой. — В день?
— В месяц.
Тамми удивленно глянула на нее — не шутит ли.
— Но как ты будешь жить?
— Как все живут, — пожала плечами Юлька. — А ты сколько в Опера-Хаус?
— Первый год немного. Пятьдесят тысяч долларов в год. — Тамми развернулась и остановила машину около невзрачного серого здания. — Приехали. — Она выключила мотор и задумчиво сказала: — Ты знаешь, я согласилась бы танцевать в Большом даже бесплатно. даже если быть совсем бедной и совсем голодной. Но потом я вернулась бы сюда как балерина из Большого и получила бы сто тысяч в год…
В сером здании был, наверное, дешевый спортзал со станком на одной стене и небольшим зеркалом на другой. Полтора десятка девчонок-дошколят в купальниках и балетках, увидев Тамми, выстроились у станка.
— Вот здесь я работаю, — сказала Тамми. Она громко заговорила что-то по-английски, указывая на Юльку — та разобрала только волшебное слово «Большой». Малыши разом, разинув рты, уставились на нее восторженными глазами.
— Я сказала, что сегодня у них праздник, — хитро улыбаясь, пояснила Тамми. — Сегодня у них будет вести урок балерина из Большого. Начинай.
— Как? — растерялась Юлька. — Я же не умею.
— Как в России. Как в Австралии. Как во всем мире.
Юлька вышла вперед.
— Плие, — она показала первое движение. И поймала себя на том, что каждым жестом, даже голосом копирует Наталью Сергеевну.
В последний день гастролей организаторы устроили прием а-ля фуршет. После первых тостов Наталья куда-то исчезла, и девчонки не таясь курили и пили шампанское. Юлька жутко устала после спектакля, но в зале не было ни одного стула, и она стояла со своим бокалом, привалившись к колонне в дальнем углу.
Вскоре к ней подошел австралиец-администратор и передал, что ее ждет Наталья Сергеевна для разговора. Он провел Юльку по лабиринту коридоров и открыл дверь кабинета, где за низким столиком сидели трое фирмачей и Наталья. Все смотрели на Юльку, неуверенно остановившуюся на пороге.
— Садись, — кивнула Наталья Сергеевна.
Юлька села напротив нее, утонув в мягком кожаном кресле.
— Господин Макферсон — руководитель балетного театра в Мельбурне, — Наталья неторопливо стряхнула пепел с сигареты. — Он предлагает тебе работу в своем театре. Контракт на три года. Зарплата — тысяча долларов в неделю, то есть пятьдесят тысяч в год… Что там еще?.. Квартира и машина оплачиваются театром, — она, непонятно улыбаясь, внимательно смотрела на Юльку. — Господин Макферсон спрашивает, согласна ли ты на этих условиях работать в его театре?
Юлька сидела, плотно сжав колени, глядя в пол перед собой. Осторожно глянула на педагогиню.
Фирмачи, вежливо улыбаясь, ждали.
— Не знаю… Я не думала…
— Ну, ты хотела бы танцевать в Австралии?
— Конечно… Но ведь у меня стажировка в Большом.
— Значит, — медленно сказала Наталья Сергеевна, — я перевожу, что ты благодаришь за лестное предложение, что ты была бы счастлива и так далее, но имеет смысл вернуться к этому разговору через год. Ты именно это хотела сказать?
— Да, — кивнула Юлька.
Наталья Сергеевна обратилась к фирмачам по-английски.
— О, Бол-шой! — те понимающе закивали, улыбаясь, разводя руками.
Все встали. Фирмачи пожали Юльке руку.
— Господин Макферсон говорит, — переводила Наталья Сергеевна, — что его представитель прилетит в Москву следующей весной и просит в течение этого года не подписывать другие контракты без согласования с ним.