Джилиана резко прекратила заталкивать в сундук склянки с зельями и бутылки с вином и пронзила правнучку загадочным взглядом.
— Шильда, деточка, дуб случайно не синим пламенем горел?
Девушка растерянно кивнула, и лицо прабабушки прояснилось, а затем его изукрасила самая счастливая и беззаботная улыбка, которая когда-либо посещала лицо трехсотлетней ведьмы, давным-давно мигрировавшей из Шотландии на дикий и необузданный континент Северной Америки.
— Значит, не все потеряно. Это был портал в Волшебную страну, и гнездо с чреслами находится теперь там. Его надо вернуть, деточка, иначе смертные уничтожат нас. Видимо, пришло время тебе все рассказать: мы родом из Волшебной страны. Я чистокровная эльфийка, а ты — всего лишь на четверть. Давным-давно я была принцессой, почти королевой, — поправила саму себя Джилиана и мечтательно улыбнулась, — а потом меня изгнали из-за одного подонка, который любил меня только на словах, а на деле тайком щупал смертных девиц.
Шильда распахнула глаза и села на краешек дивана, не зная, поверить ли словам прабабушки или позвонить ее лечащему врачу.
Джилиана Ван Де Блейк, поймав недоверчивый взгляд правнучки, покачала головой и подошла к накрытому черной тканью напольному зеркалу, в которое никто никогда не смотрел, чтобы не вызвать неупокоенных мужей прабабушки, которые по слухам умерли не такой уж и естественной смертью, как любила рассказывать бабуля.
Черный бархат упал на пол, и в зеркале отразилась все та же Шильда, а вот прабабушка выглядела совсем иначе — ее ровесницей.
— Бабуль, — начала девушка, но Джилиана остановила ее жестом.
— Не называй меня так. Как только я посмотрела в это зеркало, чары рассеялись. Отныне я твоя кузина Джульетта Ван Де Блейк, приехавшая из Шотландии, чтобы взять опеку над сироткой, ведь вредная старуха Джилиана Ван Де Блейк только что умерла от инфаркта. И да, вызови прямо сейчас полицию, скорую помощь, нотариуса и катафалк. Все это нам сегодня пригодится.
Прабабушка задернула черное полотно, подмигнула Шильде изумрудно-зеленым глазом и, тряхнув огненно-рыжей шевелюрой, наполнила бокал красным вином.
Глава 4
Вильмонтейльн в ужасе вскочил с кровати и беспомощно рухнул на изукрашенный золотом пол, запутавшись в длинной белой шелковой сорочке, словно мотылек, пойманный в сети.
Ему приснился кошмар, что он порвал камзол на самом непристойном из всех возможных мест, а потом провалился в какой-то отвратительный и уродливый мир, населенный существами, воняющими тухлыми яйцами и гарью.
Наваждение было настолько сильным, что он сразу же лишился чувств, и теперь его изнеженное тело болело и ныло, ведь его волочили, словно мешок, пинали и ворчали, что он тяжелый, хоть и выглядит, как девка.
Святые Небо и Земля!
Принц был готов поклясться, что до сих пор слышит противный голос лохматого чудовища, которое напало на него, когда он пытался погрузить свой разум в спасительное забытье.
— Ваше Наипрекраснейшее Высочество!
В спальню принца ворвался одетый в розовый камзол, украшенный фиолетовыми бантами, камердинер и изобразил величайшую скорбь, на которую только было способно его скованное магией неподвижности для поддержания вечной красоты и молодости лицо.
— Мы все так переживали! Мы все так волновались! Вы вдруг исчезли прямо из тронного зала в самый разгар завтрака! Мы вас искали везде и всюду, но вы словно в воду канули! И какое разочарование — вы вдруг внезапно нашлись, словно никуда и не пропадали! Какой скандал, ведь вас теперь ищет Его Наижесточайшее Величество — король Аберон! Ваш прадедушка пришел в такую ярость, что поднял на ваши поиски всю армию! И оказалось — совершенно напрасно! Вы здесь! Какая жалость!
Вильмонтейльн в жесте глубокого отчаяния воздел руки к потолку, так как его лицо тоже было сковано магией неподвижности для поддержания безупречного внешнего вида. Он снова умело лишился чувств, чтобы выразить всю меру потрясения и ужаса, которую пережил не только прадедушка-король и придворные, но и он сам лично.
Камердинер упал на колени перед принцем и опрыскал его лицо душистой розовой водой, умоляя Его Наипрекраснейшее Высочество немедленно сообщить воинственному прадедушке, что отправился на прогулку, и никто его не похищал, иначе король Аберон развяжет войну и сотрет с лица земли все волшебные королевства.
— И самое главное — отменит карнавал в честь Летнего Солнцестояния! — добавил камердинер, видя, что принц до сих пор не пришел в сознание, хотя он вылил на него уже целый флакон душистой розовой воды.