"Возьми известную человеческую жидкость и оставь ее гнить сперва в запечатанной тыкве, потом в лошадином желудке 40 дней, пока начнет жить, двигаться и копошиться, что легко заметить. То, что получилось, еще нисколько не похоже на человека, оно прозрачно и без тела. Если же потом ежедневно втайне, осторожно и благоразумно питать его человеческой кровью и сохранять в продолжение сорока седьмиц в постоянной равномерной теплоте лошадиного желудка, то произойдет настоящий живой ребенок, имеющий все члены, как. дитя, родившееся от женщины, но только весьма малого роста..."
И наряду с этими бреднями, которым, однако, умудрялись верить, сквозь все наслоения шарлатанства пробивались его яркий ум и бунтарская натура, ищущая своих путей в науке. Этот мудрец и алхимик восставал против алхимии. Он говорил: "Задача алхимии не в отыскании философского камня, а в том, чтобы изготовлять лекарства для излечения больных".
Парацельс утверждал единство мироздания и пытался заполнить пропасть между живой и неживой природой. Он гениально предугадал существование микробов, призывал врачей развязать руки целительным силам организма, помочь им в борьбе с наводнившим организм врагом. В те времена еще ни один человек в мире даже и не подозревал о существовании этого врага - крохотных, невидимых простым глазом микроорганизмов.
"Химическое учение" Парацельса заключалось в следующем: человек состоит из серы, ртути, солей. Гармоническое сочетание их - здоровье, нарушение равновесия - болезнь. Преобладание серы, например, порождает лихорадку, преобладание солей - водянку и т. д. Для каждой болезни существует лекарство, нужно только найти целебную силу вещества, извлечь из него "эссенцию", имеющую отношение к той или другой болезни. Природа отмечает лекарства особыми значками, например: растение анакардиум следует использовать для лечения сердца, так как плоды его имеют форму сердца; чистотел помогает против желтухи, потому что у него желтый сок, и т. д.
Нелепость этих доводов очевидна теперь для нас. Но нужно помнить об уровне тогдашней науки и сказать кое-что в защиту самого Парацельса и его учения.
Разве ошибался он, когда находил, что организм человека и животных состоит из тех же химических элементов, что и неживая природа? Разве не правда, что нарушение соотношения этих элементов может вызвать болезни? Сейчас доказано, что нарушенный солевой обмен, недостаток или избыток минеральных солей может привести к целому ряду заболевании: подагре, каменной болезни, судорогам и т. д. Разве не применяем мы сейчас множество лекарств, составленных из тех же химических элементов, о которых говорил Парацельс? И, наконец, разве применение химии в медицине не создало эпоху в этой науке?!
Учение Парацельса было разработано его учеником Ван Гельмонтом и получило особенно широкое распространение в Германии.
Это была, по существу, первая попытка европейцев освободиться от влияния древних авторитетов, создать самостоятельную медицинскую доктрину.
Но стараясь внести в физиологию что-то свое, новое, последователи Парацельса основывались на сумбурном, мистическом учении и только еще больше запутывали науку.
В поисках подлинных научных знаний Вильям Гарвей не задержался и в Германии. Он отправился дальше, в прославленную своей оппозицией к древним авторитетам Италию. Так он попал в Падую...
По своей славе в области медицины Италия и Франция соперничали. Нб в отличие от французских школ итальянские действительно были очагом и источником научных новшеств. И не только в области медицины: почти все великие ученые шестнадцатого века, развенчавшие неукоснительный авторитет древних, - Галилей, Бруно, Коперник, Везалий - жили, учились или работали в Италии. Итальянские анатомы поколебали тысячелетний культ Галена и создали новую анатомию. В Италию стремился всякий, кого не удовлетворяла наука комментаторов древних текстов.
Это не значило, что научная "ересь" в Италии шестнадцатого века была узаконена. Наоборот, выступления против господствовавших в области естествознания взглядов ставили ученого в положение воинствующего противника церкви со всеми вытекающими отсюда последствиями. Бруно, сожженный на костре; Коперник, объявленный сумасшедшим; Везалий, обреченный инквизицией на гибель по пути к "святым местам"; Галилей, подвергнутый позорному отречению, - они потому и пострадали, что осмелились открыто бунтовать против религиозных доктрин в вопросах мироздания. Но однажды зажженный факел бунтарства уже не угасал, вопреки всем и всяким преследованиям со стороны религиозных и светских властей.