P.S. Будь добродетельной женщиной, когда я умру, и всегда помни, что вдовой быть труднее, чем женой. Не пей коктейли. Не трать напрасно деньги. Не кури сигареты. Не ешь мучного. Не пользуйся губной помадой. Не покупай телевизор. Тщательно пропалывай летом мои грядки с розами и мой альпийский садик. И кстати, предлагаю тебе отключить телефон, поскольку мне он больше не нужен.
Миссис Перл медленно положила последнюю страницу рукописи рядом с собой на диван. Губы ее маленького рта были поджаты, и у ноздрей пролегла белизна.
Право! Неужели после всех этих лет вдова не заслужила немного покоя?
А эта мерзость?! Страшно подумать. Гадко и жутко. При одной мысли в дрожь бросает. Она достала сумку и взяла еще одну сигарету. Закурила, глубоко затягиваясь и пуская дым клубами по всей комнате. Сквозь дым она видела свой красивый телевизор, совершенно новый, блестящий, огромный, прижавшийся нахально, но в то же время будто несколько робея к поверхности того, что раньше служило Вильяму рабочим столом.
Что бы он сказал, подумала она, если бы сейчас увидел его?
Она задумалась, вспоминая, как в последний раз он застал ее с сигаретой. Это было около года назад, она сидела на кухне у открытого окна и торопливо курила, чтобы успеть до его прихода с работы. По радио громко звучала танцевальная музыка, она повернулась, чтобы налить себе еще чашку кофе, а он как раз оказался в дверях, огромный и мрачный, уставившись на нее сверху вниз этими своими ужасными глазами, и в центре каждого из них сверкали черные точки гнева.
После этого в течение четырех недель он сам оплачивал домашние счета и совсем не давал ей денег, но откуда ему было знать, что она отложила больше шести фунтов и спрятала в коробку из-под мыльных хлопьев в шкаф под мойкой.
— В чем дело? — спросила она у него как-то за ужином. — Ты боишься, что я заработаю себе рак легких?
— Нет, — ответил он.
— Тогда почему мне нельзя курить?
— Потому что я это не одобряю, вот почему.
Он также с неодобрением относился и к детям, и в результате их у них тоже не было.
Где он сейчас, этот ее Вильям, ничего никогда не одобрявший?
Лэнди будет ждать, что она позвонит ему. Но надо ли ей звонить?
Пожалуй, нет.
Она докурила сигарету, потом сразу же зажгла другую, прикурив от окурка. Она посмотрела на телефон, восседавший на рабочем столе рядом с телевизором. Вильям просил ее позвонить. Он особенно хотел, чтобы она связалась с Лэнди, как только прочитает письмо. Она колебалась, пытаясь изо всех сил подавить в себе то прежнее прочно укоренившееся чувство долга, от которого еще никак не отважилась избавиться. Затем она медленно встала и пошла к телефону. Нашла в книге номер, набрала его и стала ждать ответа.
— Будьте добры, я бы хотела поговорить с мистером Лэнди.
— Кто его спрашивает?
— Миссис Перл. Миссис Вильям Перл.
— Одну минуту, пожалуйста.
Почти тут же Лэнди ответил на другом конце провода:
— Миссис Перл!
— Да, это я.
Последовала непродолжительная пауза.
— Я так рад, что вы наконец позвонили, миссис Перл. Надеюсь, у вас все в порядке? — Голос его звучал тихо, бесстрастно, учтиво. — Скажите, у вас нет желания подъехать сюда в больницу? Тогда мы могли бы немного побеседовать. Я полагаю, вам не терпится узнать, чем это все закончилось?
Она не ответила.
— Теперь я могу сказать вам, что все прошло довольно гладко, и то и другое. Намного лучше фактически, чем я мог надеяться. Мозг не только жив, но и в сознании. Сознание вернулось к нему на второй день. Интересно, правда?
Она ждала, что он скажет дальше.
— И глаз видит. Мы уверены в этом, поскольку происходит мгновенное изменение в преломлениях на энцефалографе, когда мы что-нибудь держим сверху над ним. А теперь мы каждый день даем ему читать газету.
— Какую газету? — резко спросила миссис Перл.
— «Дейли миррор». Так заголовки покрупнее.
— Он терпеть не может «Миррор». Дайте ему «Таймс».
Повисла пауза, потом врач сказал:
— Хорошо, миссис Перл. Мы дадим ему «Таймс». Мы, естественно, хотим сделать все возможное, чтобы его мозг всегда был доволен.