Раш послушно отступил, плюхаясь брюхом на землю рядом и опуская голову между лап. Длинный хвост заелозил по земле. Вэл вздохнула и коснулась пальцами его головы, почесывая между ушей.
Вот она – ее очередная новая жизнь. Только она и черный пес.
Вэл знала, что знакомые за глаза называют ее «той самой девицей с собакой». Это перестало смущать с тех пор, как она приняла для себя важное решение – ей никто не нужен, кроме собственного пса.
Вэл честно пыталась. Какое-то время она даже встречалась с одним симпатичным сыном пекаря, влюбившимся в нее так сильно, что некоторое время она обалдело наслаждалась той заботой, которой он окутывал ее, будто теплым одеялом. Приготовленные им пироги казались самыми вкусными из всего, что она когда-либо пробовала, а его губы притягивали с той же силой, с какой шоколадное печенье лишало воли ее пса.
Только вот Раша он не любил. И в какой-то момент Вэл поняла, что не готова проститься со своей собакой даже ради вкусных пирогов. Да и нежные поцелуи стали сменяться откровенными поглаживаниями, что вызывало в ней необъяснимое отторжение. Неслучившийся любовник некоторое время преследовал ее, умоляя вернуться, но она была непоколебима.
Спустя пару месяцев Вэл решила, что, возможно, следует вновь попробовать попытать счастья в отношениях.
Молодой парень, наверняка не старше ее самой, которого она постоянно встречала на рынке и который давно поглядывал на нее долгими взглядами, оказался вполне милым собеседником. Угостившись сладким фруктовым вином, Вэл, сидя в таверне, с тоской наблюдала, как ее новый воздыхатель накачивается пивом. После несчетного количества выпитого ей ничего не оставалось, как оставить его в луже собственной блевотины.
Они встречались еще пару раз, и, хотя парню нравился Раш и он не возражал бы против черной собаки, лежащей в ногах поверх кровати, и даже обещал перестать пить без меры, Вэл не пустила его в свою жизнь.
Она не хотела думать о причинах своего одиночества.
Не хотела, но постоянно мучила себя, отбрасывая беспокойные, украдкой проникающие в голову образы, ненавидя себя за эти изнуряющие, разрушающие воспоминания.
И тогда она снимала золотой браслет с правой руки и кидала его в комод под стопки сложенных полотенец. А потом, коря себя за слабость, находила его и дрожащими непослушными пальцами застегивала на запястье.
Постепенно она начинала ощущать себя немного свихнувшейся. Это пугало ее куда сильнее одиночества и привязанности к черной собаке.
Вэл понимала, что похожа на сумасшедшую, но ничего не могла с собой поделать.
Бывали дни, когда ей казалось, что она видела Раза.
От одной мысли о том, что это может быть правдой, ее бросало в жар, и она подолгу лежала на кровати, свернувшись и прижав к груди правую руку, сжав пальцами запястье с золотым браслетом.
Первый раз она увидела знакомые очертания примерно спустя полгода после того, как вернулась в город. Вэл понимала, что это невозможно, совершенно немыслимо, но сердце, изводившее ее день за днем, верило и надеялось, что черный высокий силуэт, за который так некстати зацепился взгляд во время прогулки по вечерним улицам, принадлежал тому, о ком она старалась даже не вспоминать.
Она видела его всего несколько секунд и не сумела разглядеть ровным счетом ничего конкретного.
Это, несомненно, был мужчина, широкоплечий, одетый в черный плащ с капюшоном, бросающим тень на лицо. Больше Вэл ничего не успела заметить, незнакомец повернулся, скрываясь за углом.
Это не мог быть Раза. Просто не мог.
Сама мысль о том, что оборотень мог войти в город, полный людей, повергла ее в шок. Да и зачем ему быть здесь?
Вэл увидела таинственного незнакомца снова, когда уже и думать забыла о нем. И в этот раз человек, лицо которого было надежно скрыто капюшоном, под тенью большой арки, ведущей к торговому кварталу, смотрел именно на нее.
Она остановилась, видя перед собой высокую фигуру в черном приталенном плаще, стоявшую впереди, в полусотне шагов от нее. Сердце упало вниз, холодный пот капельками выступил на побледневшем лбу.
– Ра… – прошептала Вэл, широко распахнутыми глазами смотря на неподвижного незнакомца. Мимо шли люди, последние покупатели, покидавшие торговый квартал, но Вэл не замечала никого и ничего, не отрывая взгляда от человека, так неуловимо похожего на Раза.
– Ра… – повторила она, и пес, замерший у ее ноги, вопросительно поднял голову, смотря на хозяйку. – Раза!
Вэл дернулась, сделала шаг и остановилась в нерешительности. Грудь тяжело вздымалась, и сиплое дыхание прорывалось сквозь приоткрытые губы.