— Как Ее величество узнала? Я хочу сказать, о приглашении. Я ничего не видел.
Рози замялась. Сэр Саймон читал все электронные письма, все сообщения, просматривал журнал звонков. А если чего-то не успел, всегда мог пойти и проверить. Скорее всего, он этого делать не станет, но вдруг?
— О смерти брата леди Хепберн мне рассказала леди Кэролайн.
Рози сочиняла на ходу. Сэр Саймон и фрейлина королевы не были близкими друзьями. Оставалось молиться, что он не удосужится проверить ее слова. Вообще-то сегодня утром Рози действительно беседовала с леди Кэролайн о леди Хепберн, но все было иначе: Рози сама вывела разговор на леди Хепберн, заметив, что они с леди Кэролайн соседки. Конечно, не факт, что богатые титулованные особы, обитавшие в Хенли неподалеку друг от друга, непременно знакомы — но Рози решила попытать счастья, и ей повезло: оказалось, что дамы дружат.
— Если не ошибаюсь, брат леди Хепберн скончался от инфаркта в Кении. И было это где-то месяц назад.
Сэр Саймон знал все.
— Да. И леди Кэролайн сказала, что леди Хепберн по-прежнему оплакивает его кончину. — (Неправда). — Я обмолвилась об этом королеве, она попросила меня передать леди Хепберн ее искренние соболезнования, та в ответ пригласила Ее величество на чай, и королева согласилась.
Возможно ли это? Так вообще бывает? Рози затаила дыхание. Сердце ее так колотилось, что она боялась, сэр Саймон заметит это даже через платье.
Сэр Саймон нахмурился. Рассказ Рози его насторожил. Королева охотно ездит в гости к Фионе Хепберн, но чтобы вот так, ни с того ни с сего? Босс не отличается эксцентричностью. Может, такое решение — признак старости? Хотя едва ли это деменция. Нет, ерунда какая-то. Однако дело явно нечисто…
Он впился взглядом в Рози. Уж не врет ли она? Хотя с чего бы ей врать? Он решил проверить, действительно ли королеве угодно нанести визит безутешной подруге, и вернулся к себе.
Лишь через час сердце Рози перестало колотиться как бешеное. Она не понимала, то ли гордиться, то ли стыдиться. Она только что сказала неправду непосредственному начальнику о словах и поступках двух знатных дам и британского монарха. Уединившись в туалете, Рози послала сестре в Снэпчате селфи с выпученными глазами. Флисс вряд ли поймет, в чем дело, но Рози полегчало.
Выходные выдались сложные. Королева стала замечать, как от камешка, брошенного МИ-5 в тихие воды ее дворца, понемногу разбегаются круги.
Горничная, которая по утрам приносила ей чай с печеньем, сегодня казалась растерянной и кусала губы — то есть явно нервничала и нуждалась в ободрении. В другое время королева обязательно заговорила бы с ней, спросила, в чем дело, но сейчас ей хватило ума промолчать. Обычно любую проблему можно легко решить, если пресечь ее на корню. Сегодня же ей нечем было утешить слуг.
Слуга, который в столовой наливал ей “дарджи-линг”, тоже хмурился раздраженно. Она знала его много лет (Сэнди Робертсон, начинал загонщиком в Балморале, вдовец, двое детей, один из которых учится в Эдинбургском университете на астрофизика) и с легкостью прочла по его глазам, что он хотел сказать: “Меня допрашивали. И не только меня. Мы все обеспокоены. Что происходит, мэм?”
Ответный ее взгляд было так же легко прочесть: “Извините. Тут я бессильна. Ничего не могу поделать". Он печально кивнул, будто они в самом деле поговорили, и далее, как обычно, был расторопен и молчалив. Она понимала, что он расскажет об этом придворным и слугам, что не очень-то их порадует. Какая-то в державе датской гниль[20], и даже босс не может гарантировать, что буря вскоре уляжется.
Остаток дня ей казалось, будто над замком нависла тень неуверенности и страха. И ее слуги, и она сама опирались на кодекс абсолютной верности — их ей и ее им. Слуги не болтали, не продавали сплетни в “Сан” и “Дейли экспресс”, не требовали и не ожидали заоблачных жалований, какие могли бы получать у богачей вроде Перовского, не задавали неуместных вопросов и не допускали, чтобы ссоры, неизбежно возникавшие в людской, и личные проблемы слуг вмешивались в плавное течение ее жизни и мешали ей отправлять обязанности; по крайней мере, такое случалось нечасто. Она, в свою очередь, уважала и берегла слуг, ценила их жертвы, вознаграждала за долгую службу почестями и медалями, которые ценились пуще золота.
Иностранные сановники, президенты, государи дивились точности и вниманию к деталям, которое демонстрировали во время их визитов слуги и служанки королевы. Разумеется, ее близкие завидовали, то и дело старались переманить к себе лучших, и порой им это даже удавалось. Сотни слуг — в Балморале, Букингемском дворце, Виндзоре, Сандрингеме — были одной семьей. Они заботились о ней без малого девяносто лет (и это были непростые годы!), ограждали от волн недовольства, которое порой обрушивали на нее подданные, трудились без устали, ничем не обнаруживая, как им на самом деле бывает тяжело. Слуги и королева доверяли друг другу, и вот теперь служба безопасности подрывает это доверие, допрашивая слуг одного за другим.