резьбой» венок-жилок. В комплекте с бубенчиками, покрытыми искусственным ворсом для пикантности. Бубенчики покоились на массивной платформе, на платформе снизу - присоска. Это, значит, чтобы чвакнуть куда-нибудь для устойчивости, а сам прыгай в своё удовольствие. - Нравится? - заглянула эльфийка в вампирские глаза. И заулыбалась, потому как глаза откровенно загорелись! Но тут вампира дернуло глянуть на девичий бюст, (пусть и не особо выдающийся, бывает и поболее богатства, но ему и этого многовато), и полотенчико вновь поникло. Эльфийка проблему поняла, мигом сообразила: - А если глаза завязать? - и кинулась к шкафу за шарфиком. Ну, не убегать же, в самом деле. Вдруг что путное и выйдет? Вампир решил, что негоже платить трусливой неблагодарностью за гостеприимство. Да и зря клизму распаковал, что ли? Растянулся в ванной, успел поиграть сам с собой в предвкушении, смазал хорошенько - куда теперь? На холод со звенящими бубенцами? - Ну, давай! - согласился вампир. От завязывания глаз отказался - проблеме надо смотреть в лицо! Ну, то есть в грудь. В груди. В грудки... Тьфу - велика проблема-то! Что две куриные грудки по объему, ей-богу. Начать решили с него. Правильно, ведь сам вампир на роль актива сейчас не годился, а у силиконовых «запчастей» нестояния не бывает по определению. Поэтому вампир улегся на живот, носом в сторону телевизора, ноги приглашающее раздвинул, на локти облокотился - а сам пультом по каналам щелкает. Эльфийка на такое поведение кавалера не обиделась, напротив - полная же свобода действий и глубокое доверие! Ну и взялась дерзать, сколько фантазии хватало. (Благо дефицита в запасах смазки не наблюдалось - и во флаконах с краниками на тумбочке набор стоял, разных вкусов и запахов, и своя скоро пошла, от воодушевления. Принюхавшись, вампир отверг и земляничную, и мандариновую, и новогоднюю, карамельно-еловую. Выбрал самую экологичную, гипоаллергенную - эльфийскую, заставив «доминантшу» зардеться от удовольствия.) - Так хорошо? - Ага, сойдет. Спустя минуту сопения и пения в телевизоре: - А так нравится? - Да, неплохо. Продолжай. Еще чуток позже: - А... ах... блин!.. еще! Глубже суй! - Я боюсь! Точно ничего не проткну тебе там? - Глубже, говорю! Пихай! Сил не хватает, что ли? Эх, девки, всегда с вами так! - Погоди! Стой, не кончай! - Она торопливо сползла с постели под кровать, искать сброшенную в порыве вторую запчасть, ту, что побольше и с присоской. - С тобою кончишь... - проворчал вампир. А дыхание-то у самого глубокое, жадное. И на подушках сейчас перед эльфийкой выгибался, не смущался уж больше ее грудей и ехидных улыбочек. - Во! Давай теперь этот вставим? - предложила она. Вынырнула из-под кровати растрепанная, глаза горят! Загляденье. - Давай, - разрешил он. Эльфийка попыталась выдернуть из него первую запчасть, чтобы заменить второй, но не тут-то было! Тянет-потянет, а вытянуть не может. Вампир заржал, на ее потуги любуясь. - Чего ржешь? Давай сам тогда вытаскивай! - сдалась она. Пришлось самому: нехотя поднялся, раскорячиться - еле вытащил! Вот что значит большой перерыв - соскучившееся по ласке тело готово влюбиться насмерть в силикон. - Не-не! Стой как стоишь! - велела ему эльфийка остаться на четвереньках. Забралась к нему в тыл - и зашурупила новый агрегат. У вампира аж глаза выпучились от счастья: - О-оооо!.. - сладострастно заорал он. - Стой-стой! Не двигайся пока! - суетливо приказала «доминантша», что-то задумав. Пришлось замереть и не пытаться дергать бедрами навстречу ласковой игрушке. А так хотелось. По смятым простыням эльфийка перебралась к своему кавалеру «во фронт» - и начала руководить им, словно они авто в гараж с узкими воротами загоняли: - Теперь давай назад потихоньку. Еще чуть-чуть. Пятки-то подбери! Вот. А попу отклячь. Еще назад немножко... Стой! А теперь резко только попой! - и для верности сама его за плечи взяла - и назад толкнула. Под попой смачно чпокнула присоска на платформе агрегата - прилипла к дубовому изголовью кровати. Сам ствол агрегата при этой стыковке на всю длину вошел в вампира. Тот завыл от наслаждения. И собственное его достоинство, словно его подпёрли изнутри эдакой дубиной, воспрянуло горделивей прежнего. - Стой-стой! Не елозь! - снова замельтешила эльфийка. Схватила масленку, ринулась «в тыл»: - Погоди! Подмажу! Моего мне самой мало, уж извини, мандариновым полью! А вампиру в данный момент было на всё пофиг: он ощущал себя мотыльком на булавке. Только если мотылек трепыхался бы в агонии, то вампиру хотелось трепыхаться в экзальтации... Или правильнее - экстазе? Или так таблетки называются, от которых «кормежка» дурная, а кровь горчит? А, пофиг. Силикон не только на достоинство давил изнутри, но и на мозг. Думать совершенно не хотелось. Хотелось скользить - туда и обратно. Туда и обратно... Как облачко по радуге... - Кайфуешь? - с долей зависти и самодовольства уточнила эльфийка, проявившись из радужного тумана перед вампирским смутным взглядом. - Щас еще больше понравится! Вот увидишь. И она юрко пристроилась под ним: заставила чуток приподняться, отчего дрын внутри вампира принял новое, еще более кайфовое положение. А малявка ловко подрулила на четвереньках задом-задом - и присуседилась попой к головке. Половинками поюлила, в ложбинку «агрегат» поймала - и через плечико на кавалера оглянулась, лукаво-хитренько. Вампир отказываться не стал: огладил широко по талии, на бедра ладони положил, взялся покрепче - и насадил на себя. И захрипел-застонал от двойного блаженства. Правда, двигаться пришлось тоже самому - между дрыном и жаркой попой. Глаза закатывались, дыхание спирало, искры и помутнение... Но так сладко туда-сюда, плавно-медленно, не торопясь... Эльфийка вот поторопилась - ойкнула, дернулась, вжалась в его живот покрепче, втянув достоинство чуть не вместе с бубенчиками. И упала на постель. Через силу, задыхаясь, запретила: - Не-не-не! Без меня не продолжай! Стой смирно! Запрещаю натягиваться! Погоди... отдышусь чуток... Минутку... Ой, класс! Давай дальше! Она перевернулась на спину, смешно растопырила ноги, подтянулась - и раскинулась перед ним иным входом: - Давай теперь так! Вампир хмыкнул: как так, если дрын дотянуться мешает? Пришлось поднатужиться, булки сжать посильнее - и надавить хорошенько. Присоска оглушающе заскрипела по лакированной доске изголовья, но с трудом всё-таки поддалась, спустилась до куда нужно. Жмурившийся-хмурившийся вампир выдохнул с облегчением. И открыв глаза, хотел было нахмуриться уже от обиды: эльфийка под ним лежала, ладошками рот зажала и давилась хаханьками. - Сама придумала! - буркнул вампир. И, дерзко-резко-ловко войдя, заставил ее отбросить хиханьки, вместо смешков застонать в голос. Она обхватила его руками и ногами, практически повисла всем весом. И теперь вампир мысленно возблагодарил крепкую упрямую присоску - двоих выдерживает, надо же! Хорошая вещь. Надо будет потом спросить малявку, где купила. ...Потом они лежали, обнявшись, и прямо в постели делили гематогенку на двоих, запивали шампанским. Телевизор мерцал звездными хороводами. Ёлка играла огоньками. За не зашторенным окном громыхали салюты-фейерверки. - И скольких мужиков ты таким вот образом к себе заманивала? - спросил вампир эльфийку. - Заманивала-то много. Да все сбегали, как клизму видели. А если не удирали, рассчитывая переспать по старинке, поесть на халяву, то я их сама выгоняла. Так что ты у меня такой смелый - первый. - Круто. А тебя как вообще зовут? - Маша. - Чо, просто Маша? Не Машуниэль даже? Эльфийка хрюкнула. Так как она уютно устроилась у него в подмышке, каждый ее смешок и верчение головой отдавались ему щекоткой. Он тоже не удержался, хмыкнул. - А тебя как? - спросила она в свою очередь. - Витя. - Чо, просто Витя? Не какой-нибудь Витольд-Викториус? - Неа. Виктор. Витя. - Витя-Винегрет. - Чо? - не понял он подначки. - Я говорю: если винегрет не будешь больше, надо в холодильник убрать. - Буду. - Лентяй, - хихикнула она. Ей тоже было лень вставать с постели. Даже дотянуться до пульта от телевизора - и то лень. - Переключи, - законючила она, скривившись на «супер-звездуна», любимца бухгалтерш всего союза. - А я его люблю, - признался вампир. - Чо?! - После его концертов легко найти добычу - все тётки пьяные без капли алкоголя! - со вкусом вспомнил вампир. Эльфийка ревниво надула губки. Вампир поторопился перещелкнуть: портить кровь своей партнерше он всё-таки не собирался. Шепнул ей на ушко: - Теперь буду ходить голодным. - Почему это? - После эльфийской крови бухгалтерскую пить не захочется, - грустно-печально поведал вампир. - Если будешь хорошо себя вести... - начала она. Но как тут продолжишь мысль связно, если целуют в шею и нежно мусолят ушко? Под прикрытием одеяла одна нахальная рука принялась жамкать за грудь, а другая, не менее наглая, пробралась пониже, зашарила в поисках отсутствующего «достоинства». Эльфийка нашлась первая: словно волшебная палочка в ее руке засияла лампочками «запчасть», зажужжала.