— Как отличившейся на охоте собаке: погладили, сунули лакомый кусок и отправили на место… Насколько проще с Аланом! — думал он, не понимая, что от одного берега оторвался, а к другому пока не причалил. Он долго угрюмо сидел, подливая понемногу в кубок из ближнего кувшина, и очнулся от дум, лишь услышав голос барона:
— А, вот ты где, малыш! — барон опустился рядом с Эдвардом на чей-то освободившийся стул. Рядом встал непременный Дэн.
— Я тебя еще не поблагодарил и не поздравил. Ты молодец! Дэн! — барон посмотрел через плечо. — Ты что же это днем короля бросил? Если бы не сэр Эдвард, нашего государя сейчас звали бы Джон! А это не то имя для короля Англии. Не дай Бог! Только не этот прохвост на троне… Вот за это тебе и спасибо, сэр Эдвард!
— Тебе, нищета, конечно, нужны деньги на рыцарское обзаведение! Ну, что ты головой вертишь? Я же помню, что ты из дому без гроша удрал, как Вальтер Голяк[23] сто лет назад. Или сначала папашину сокровищницу почистил? Нет? Ах, сокровищницы нет… Тогда завтра с утра зайди ко мне, получишь немного на бедность, — барон похлопал Эдварда по плечу. — Ну что ты стесняешься?!
Эдвард попытался рассказать милорду Томасу историю приобретения доспехов, но голова гудела от предательского, как и его производители, ромейского вина. Связного рассказа не получилось, но, что экипировка есть, барон уяснил.
— Ладно, езжай за доспехами. Неделю тебе на это, не больше, а то нас в Акре можешь не застать. Э-э! Да ты уже хорош! Когда успел?.. Где твой скотт? В холле? Дэн, а ну-ка, сопроводи благородного сэра на свежий воздух и сдай с рук на руки сквайру! — барон засмеялся.
Дэн почти тащил под руку охмелевшего сэра Эдварда к выходу и сквозь зубы ворчал:
— Здесь пятнадцать лет служишь, служишь, и ни хрена! На одну секунду отвлекся, за милорда испугался. Так мало того, что шпоры мимо проехали, они еще и смеются! — И, обращаясь к Алану, сидевшему с бутылкой среди других сквайров. — Вот тебе твой новоиспеченный сэр, рыжий! Забирай его, их благородие несколько надравшись на радостях. Они, стало быть, теперь рыцари…
Сквозь туман в глазах Эдвард с изумлением различил желчную усмешку на лице норманна, первую за время знакомства, и подумал, что так мог бы улыбнуться сосновый чурбак, если на нем сделать поперечный пропил и оживить.
Алан ругался не хуже Дэна, выполняя работу по доставке благородного рыцаря по месту жительства:
— Ладно бы вместе выпили! А то он там с королем гуляет, меня в лакейской бросил, и я же его и тащи! Завтра же расчет! Что это за должность такая? С лошади снял, на лошадь посадил, доспехи надел, раздел… А жалованье?! Не-ет, так не пойдет! Доставка- оплата отдельно, погрузка, разгрузка — отдельно! Мы-ы, ры-ыцари…
Замолчал ворчун в казарме, когда Эдвард обнял его и расцеловал в обе небритые с Иегудиной бани рыжие щетинистые щеки.
— Ал! Старина, ничего не соображаю, все кружится! Беги в гавань, скажи шкиперу, пусть нас дождется. И не зови ты меня сэром! А я — на улицу, что-то мне не очень. Мутит…
Мутило долго. Только на рассвете прохладный бриз на пристани немного облегчил сэру Эдварду воистину королевское похмелье.
Глава двенадцатая. Отпуск в счастье
Переход обратно в Триполи занял чуть меньше суток. Ветер не совсем благоприятствовал плаванью, пришлось лавировать. Сэра Эдварда после вчерашнего ужина укачало, и он принес не одну жертву Нептуну, как водится, из собственного желудка.
К вечеру волнение чуть унялось, и страждущему полегчало.
Алан подошел к еще зеленоватому саксу:
— Сэр! Шкипер сказал, что нами вчера интересовались.
— Ал! Прекрати меня величать! Ну какой я тебе сэр?.. Ладно бы при посторонних… Для тебя я всегда Эд! — юноша потер лоб. — Ох, как голова гудит! Кто интересовался?
— Вчерашний монах! Толстомордый, что от меня у гавани сбежал. Старик спроста все ему выложил. Он же не знал, кто это. Да и мы не предупреждали, — Алан махнул рукой. — Самое неприятное — разболтал, что хозяин навы Иегуда.
— Плохо! Как бы в Триполи немец нас не отыскал, — Эдвард нахмурился. — В открытом бою я его не страшусь, а вот из-за угла… Придется поберечься.
Друзья прилегли под вечерним солнцем на теплые доски палубы и скоро заснули. Пробудились они ночью. нава дрейфовала перед Триполи, плюхая на волнах. Было темно и холодно, откуда-то из-за борта летели соленые брызги. Шкипер не захотел рисковать, входя в порт в темноте при неблагоприятном ветре.