Исход борьбы, а она длилась больше года, решен был, однако, не полемикой, а вмешательством деятелей русской культуры, в основном неевреев. Начал Шаляпин. Он, по просьбе Цемаха, встретился с Каменевым, который тогда был в силе. И объяснил «гой» Шаляпин Каменеву (Розенфельду, сыну крещеного еврея и русской), что «Габима» — большое культурное начинание. И дошло это до Каменева и жены его Ольги, сестры Троцкого и тоже участницы революционного движения. Она обожала театр и сама брала уроки актерского искусства в театральной школе Мейерхольда. Покровительствовала деятелям культуры. (А финал мужа, жену и двух их сыновей ждал страшный — расстрел. Но тогда, в начале 20-х годов, этого нельзя было и представить.) И встали вельможные супруги на защиту «Габимы». А потом подключились и многие другие, с Горьким и Станиславским во главе. Полный список, подписавших воззвание в защиту «Габимы», приведен в книге Иванова. Есть там и евреи: Мейерхольд, Таиров (Корнблит). Но огромное большинство — не евреи. Люди эти часто расходились во взглядах на искусство. Часто были в очень прохладных отношениях друг с другом. А тут объединились! И в довершении всего, на защиту «Габимы» встал Сталин — нарком национальностей. На прием к Сталину пришли артисты Нахум Цемах и Давид Варди. По воспоминаниям Варди, все прошло быстро и хорошо — Сталин утвердил субсидии, вопреки мнению Евсекции. Цемах горячо поблагодарил его: «Наш народ никогда этого не забудет!». Но, когда они вышли, Цемах сказал, что Сталин «наводит жуткий страх».
Положительную роль в решении вопроса о «Габиме» приписывают и Луначарскому, тогдашнему наркому просвещения. Он и вообще не дружил с Евсекцией.
Ленин, как будто, тоже высказался за «Габиму», хотя о театрах был мнения невысокого.
Евсекция не привыкла терпеть неудачи. Она продолжала борьбу — жаловалась в ЦК на Сталина, тогда еще не всемогущего. Ее руководители грозили отставкой. Они все это делали зря — Иосиф Виссарионович память имел хорошую. Но особую злобу Евсекции вызвали супруги Каменевы. Всякие там Мейерхольды, Станиславские — это люд либо беспартийный, либо одно название, что коммунисты. Ленин, Сталин, Луначарский — «гои», где им разобраться в хитростях «Габимы». Но Каменев-то полуеврей! Из самых верхов — председатель Моссовета, говоря по старому — московский генерал-губернатор, должен бы все понимать. А позволяет себе ходить с женой-еврейкой на представления «Габимы» и там корректно раскланивается с раввином Мазе.
А ведь Яков Мазе был не просто раввин, а еще и видный общественный деятель. Борец с клеветой на евреев (прославился во время дела Бейлиса), сионист, сторонник возрождения иврита, друг и покровитель «Габимы» и враг Евсекции.
Было от чего придти в ярость Евсекции. Но атаки на Каменевых опередили свое время. В 1921 году Диманштейна понизили в партийной иерархии (тогда проигравшие еще отделывались этим). И Евсекции пришлось прикусить язык. Ну не чудо ли!
Еврейская пресса тех лет за пределами СССР считала, что такой исход борьбы именно «чудо из чудес»[67].
67
Успех «Габимы» выглядит особенно поразительным на фоне того, что в общем-то Евсекция, используя аппарат большевистской власти, результативно боролась с ивритом, закрывая школы, детские сады, газеты, издательства на этом языке. Мало того. Над идишем — «языком трудящихся еврейских масс», существовавшем тогда вполне легально, Евсекция тоже работала. Из него изгонялись «гебраизмы» — древнееврейские выражения, которых много там было. Гебраизмы заменялись на германизмы!