Глава 7
Особое назначение
А за пределами Земли Израильской жизнь тоже на месте не стояла. И в конце апреля пришла весть, что международная конференция в Сан-Ремо (Италия) подтвердила мандат Британии на Палестину, причем британцы должны были править в соответствии с Декларацией Бальфура. Это означало, по крайней мере в теории, что евреи смогут теперь переселяться в Страну Израиля не из милости, а по праву! (Об арабах, в тексте мандата, вообще не упоминалось). Сионистское руководство дало указание прервать по этому поводу траур и пост, связанные с приговором Жаботинскому и другим участникам самообороны, и начать праздновать. Жаботинского это возмутило. Но, как бы там ни было, действительно наметился благоприятный для нашего дела поворот. Поскольку военная администрация Палестины была безнадежно скомпрометирована показаниями Майнерцхагена, то в самом решении конференции в Сан-Ремо британское правительство увидело удобный повод сменить власть. И назначило гражданского губернатора. Да еще еврея. Да еще сиониста — Герберта Самуэля[7].
Стоит отметить, что сам Герберт Самуэль, видный член сильной тогда либеральной партии, представитель давно осевшей в Англии и богатой еврейской семьи, не избежал в своей жизни антисемитской травли. В бытность его министром связи (первый некрещеный еврей — британский министр) в 1912 году разразился скандал из-за спекуляций с акциями американской фирмы «Маркони», поставлявшей в Англию телеграфные аппараты. Хотя Герберт Самуэль ни в чем виновен не был, что в конце концов было признано, британские антисемиты кишки ему помотали. Возможно, это сыграло роль в появлении у него сионистских взглядов.
В той антисемитской травле особо отличились литераторы — братья Честертон. Один из них станет известен в СССР как автор детективов.
Поздравляя с этим Вейцмана, английский премьер-министр Ллойд Джордж, в то время расположенный к нам, посоветовал не терять времени и действовать, пока ситуация благоприятна. Однако Жаботинский, узнавший эту новость в тюрьме, не выразил особой радости. «Нам было бы лучше с хорошим гоем, — сказал он. — Еврей в такой должности будет в неловком положении, разве что он окажется необычайно отважным». Словом, Герберт Самуэль, посвященный в связи с новым назначением в рыцари, прибыл на Землю Израильскую уже летом 1920 года и принял власть. Чересчур активных антисемитов отправил в отставку. А французы между тем разбили Фейсала и изгнали его из Сирии.
Глава 8
Мечта о еврейско-арабском подразделении
Герберта Самуэля нельзя назвать «необычайно отважным». У него, бесспорно, было еврейское сердце. Но он с молоком матери усвоил прекрасные принципы английского либерализма. А они, как показала жизнь, и в континентальной Европе были еще преждевременны. А уж когда будут они применимы в наших местах — это один Бог ведает. Было ясно, однако, что в 20-е годы XX века они у нас были явно не ко двору.
Герберт Самуэль начал с амнистии. Под нее попали и члены еврейской самообороны, и арабы-насильники. Жаботинский этим возмутился. Но в конце концов амнистию принял, а вскоре добился реабилитации для себя и остальных евреев. Затем последовали шаги, вызвавшие радость евреев: иврит был признан официальным языком, наряду с английским и арабским. Свершилось то, чего сионисты тщетно добивались от английской военной администрации. И наконец, разрешили евреям свободный въезд на Святую Землю, ибо до того впускали лишь тех, кто был изгнан турками в Первую мировую войну. Все это было хорошо, но оставалась арабская угроза. Жаботинский прозорливо стал хлопотать о восстановлении легиона, но тут дело не пошло, формально упершись в деньги. Остатки легиона были расформированы.
Герберт Самуэль думал о создании совместного еврейско-арабского подразделения — человек 30 евреев из числа оставшихся от легиона к маю 1921 года уже соглашались в нем служить. Арабов же набрать не удавалось. Герберт Самуэль мечтал о мирном еврейско-арабском сосуществовании, а потому хотел найти авторитетного арабского лидера, с которым можно было бы вести переговоры. Его советник по арабским делам Ричмонд свел его с Хаджи Амином эль-Хусейни, недавно еще скрывавшимся преступником, а теперь амнистированным. Как раз в то время умер муфтий Иерусалима. Это очень высокая должность в мусульманской суннитской духовной иерархии, которую, как правило, занимают пожизненно. И вот Хаджи Амин эль-Хусейни выставил свою кандидатуру. Был и более достойный кандидат — какой-то видный мусульманский законовед. Но Хаджи Амин эль-Хусейни получил поддержку англичан, что и решило дело. Так Самуэль, с подачи Ричмонда, совершил роковую ошибку. Ричмонд в дальнейшем не скрывал, что он враг сионизма. Объявил в печати Декларацию Бальфура плодом происков мирового еврейства и безумия британских политиков. Защищал позицию арабов.