Есть! «Купился» Жириновский. Внутри я ликовал. Это была моя маленькая месть неприятному мне человеку. Ну прямо как детсадовца развёл на «слабо».
Я почувствовал как меня сзади кто-то одёргивает за рукав. Повернул голову и увидел своего «опекуна» Александра Генриховича, который одними губами говорил: — «Саша, уходим». Действительно нужно уходить. Всё что я хотел — сделал. Теперь можно и на базу возвращаться.
— Извините, — обратился я ко всем. — Но мне уже пора. Режим и всё такое. Нужно готовиться к завтрашнему матчу, — с улыбкой сказал я и, повернувшись, пошёл с Бородюком к команде.
— Ты что устроил!? Саша, тебе нужны проблемы? — на полном серьёзе, в полголоса, гневался тренер.
— Генрихович, да всё нормально. Где я и где они? И не забывай, что я постоянно проживаю в Испании. А захотят недоброжелатели меня обидеть, то пускай сами за сборную играют, — выпалил я свои мысли.
— Всё, успокойся. Да и причём тут сборная? — буркнул сам себе под нос тренер.
В течение пяти минут команда со всеми попрощалась и я на автобусе отправился в Бор. Когда ехали Смертин прямиком спросил:
— Так ты переходишь в «Челси»? Я видел, что ты после кино встречался с Романом Аркадьевичем. Здорово. Будем вместе играть. Я тебе….
— Нет, Лёш. Не перехожу, — перебил я нашего капитана. — Пройдёт чемпионат мира, тогда и будем думать: «Куда пойти, куда податься».
— Смотри сам, — протянул разочарованно Алексей. — Но знай — контракт у тебя был бы очень хороший. Абрамович точно не обидел бы.
Вот чего он пристал с этим «Челси». Неужели ему обещали заплатить за мою «вербовку»? «Челси» да «Челси», будто других команд не существует.
Глава 6
Россия. Москва. 28 февраля — 2 марта 2006 года.
Алексей, видно раздосадованный моей ослиной упрямостью, отвернулся к окну и стал рассматривать проезжающие мимо машины и фонари. Разговор не клеился и я вставил в уши наушники. После ужина, на котором я задержался смакуя пиццу, ко мне подошёл наш администратор Волошин.
— Сань, это какой уже кусок по счёту? Там твой Владимир Геннадьевич приехал. Накрыл поляну у себя в номере и приглашает нас к столу. Идём посидим.
Я тут же оставил тарелку в сторону, допил чай на ходу и пошёл следом за Максимом Константиновичем. Краем глаза заметил оставшихся чаёвничать Павлюченко и Билялетдинова, которых никто не пригласил.
— Здравствуйте, Владимир Геннадьевич, очень рад вашему приезду, — приобнял я мужчину, который встретил меня у двери.
— Я тоже очень рад тебя видеть, Саша. Спасибо тебе за добрые слова у Познера. Как ты и просил, я привёз сала, закатанного в банку.
Я обернулся и прифигел. В комнате сидели Сёмин, Долматов, Бородюк. А я то гадал, чего-то их на ужине нет. Волошин протиснулся между нами и сел в кресло у окна.
— Давай, Саша, проходи, не стой в проходе. Уже все собрались. Вот сало твоё, соления, наливочка домашняя, хрена моя хозяйка натёрла, — указал он на маленький стол, стоящий посреди комнаты. — Самогонкой хорошей меня друзья угостили, вот тоже привёз. На половинках грецких орехов настаивали. Настоящий коньяк получился.
После этих слов он немного растерялся, видно понял, что мне только семнадцать лет.
— Володя, да он «свой» парень. Не переживай, — сказал Генрихович и уже обращаясь ко мне. — Что встал, Саня, присаживайся. Если ещё голодный, сало попробуй. Оно просто прелесть, аж тает во рту.
Уложив ароматный ломтик сала на чёрный хлеб я спросил у полковника:
— Владимир Геннадьевич, я вы завтра где будете сидеть? С Пеле в ложе? Или с Фрадковым?
— Я даже не знаю, — ответил десантник и посмотрел на присутствующих.
— В обычной ложе, — ответил жующий Максим Константинович. — А в чём проблема то?
— Хмм… Я сегодня встретил Министра Обороны Иванова. Мы с ним обсудили поездку курсантов Рязанского училища на Мальорку. Помните, вы мне в электронной почте написали, что нужен запрос в Министерство Обороны. Так вот, он сказал, что никакого запроса не нужно и проблемы в поездке не видит. Но он хочет с вами переговорить на матче.
— Со мной? Сам министр? — заволновался Владимир Геннадьевич.
— А что за поездка? — поинтересовался Сёмин.
Рассказал о благотворительной акции, помощи морских пехотинцев в поисках. Выслушав, мои собеседники подняли первый тост за моего отца.
— Ну пусть земля ему будет пухом. Будем.
Закусили. Помолчали.
— Завтра такой наплыв «высоких» гостей будет, что я даже не знаю… — начал было оправдываться Волошин, но договорить ему не дал Сёмин.