Ещенко откусил ломтик папайи.
— Она по вкусу на дыню похожа и запах такой… не очень приятный, ни с чем не спутаешь.
— Уговорил, давай и я попробую. Ни разу ещё не ел. А розовая и оранжевая чем-то отличаются?
— Розовая воняет меньше и более твёрдая. Может ещё не дозрела?
Я ухватил небольшой ломтик жёлтого цвета и осторожно отправил его в рот.
— Мгм… — осторожно пожевал я. — Действительно дыню напоминает, но ты прав, воняет чем-то таким непонятным. Нет, мне эта папайя не нравится.
— Бери лонган.
— Нет, Дюха, этими фруктами не наешься. Пойдёмте лучше в столовую или правильнее сказать в ресторан? — я вытер пальцы бумажным полотенцем и подал руку Андрею, подымая его с пола.
Через пять минут мы уже стояли возле входа в ресторан. У двери я тепло поздоровался с чем-то донельзя довольным Юрием Павловичем и главным врачом сборной Гришановым. Перекинулись парочкой шуток, а Андрей Викентьевич кивнул:
— Саш, после обеда зайди-ка к нам. Нужно будет тебя осмотреть перед занятиями. Можешь не спешить.
— Без проблем. Дюха, ты же знаешь куда идти? — повернулся я к Андрею.
— Ага, это на первом этаже. Я тебе покажу.
В столовой пахло одуряюще. Господи, наконец-то я поем! На обед я взял бульон с сухариками, какую-то красную рыбу со спаржей, салат из свежих овощей и два стакана яблочного фреша. Стол был рассчитан на четверых, поэтому я сел за один стол с Дюшей, Смертиным и Алдониным. Ребята попытались расспросить о поездке в Рязань, но мне вдруг так захотелось пить, что я выставил вперёд руку, останавливая их вопросы и потянулся к стоящей на столе бутылке воды. Отпив в два глотка полбутылки, я, вдруг, почувствовал, что мне стало трудно глотать. В горле запершило и я прокашлялся. Неужели обратно простудился? И снова начал пить. Но с каждым глотком мне становилось всё больнее и больнее. Что за херня!? Я помассировал пальцами горло и опять попытался прокашляться. Первым моё состояние заметил Смертин.
— Саня… у тебя губы распухли, — протянул он испуганно.
— Братан, ты что подавился? — кинулся стучать меня по спине вскочивший Дюха.
— Мне дышать тяжело… — просипел я и через боль добавил. — Глотать больно.
— Андрей Викентьевич, — заорал Алексей во всё горло, — Сане дышать трудно! У него лицо опухает прямо на глазах.
Гришанов оказался возле нашего стола, буквально через секунды. Увидев меня, он тут же побледнел и крикнул, чтобы вызывали неотложку и несли какой-то ящик с экстренной помощью. Я же пытался вдохнуть в себя хоть немного воздуха, но в горле как будто стоял ком, а язык по ощущениям вроде даже перестал помещаться во рту. Кожа на лице настолько напряглась, что даже онемела. В ушах стало звенеть, а в глазах мельтешить мушки. Ну вот, почему со мной всегда случается всякая ерунда?
Я уже мало соображал, когда меня уложили на пол, а под шею подложили валик. Что-то вкололи, поставили капельницы в обе руки, чем-то прыснули в горло и ввели трубку, закрепили кислородную маску.
Ну, прямо Дарт Вейдер — вдох, выдох, вдох, выдох. И так мне смешно стало! С большим трудом подавил позывы рвоты, слишком уж эта трубка в горле давила.
— Андрей, что с Графом? — растолкал столпившихся вокруг меня людей, посеревший Сёмин.
— Аллергическая реакция. Отёк Квинке. Сейчас неотложка приедет, по другому нельзя, — услышал я спокойный голос нашего врача.
Вот же невезуха! А как же открытие чемпионата мира девятого июня? Да и в СМИ сейчас такой шум подымут! И как всегда всё перевернут с ног на голову. Я немного пришёл в себя и, встретившись глазами с закусившим нижнюю губу Андреем, показал ему глазами на мобильник в моём кармане.
— Сань, ты… ты хочешь, чтобы я твоим позвонил? Да? Я позвоню, обязательно позвоню, ты главное не волнуйся. Я всё сделаю! Всё будет хорошо, ты меня слышишь? Всё будет хорошо! — он растёр совершенно белое лицо и достал из моих брюк мобильник.
Я лишь моргнул в ответ и опять стал изображать Дарт Вейдера — вдох, выдох, вдох, выдох. И тут я обратил внимание, что мои сокомандники и персонал столовой стали резко расходиться. Слегка повернул голову — ко мне спешил Гришанов с бригадой неотложки. Он через переводчика рассказывал какие лекарства мне ввели. Потом меня переложили на носилки и бегом повезли на улицу, где меня ожидал вертолёт. Бог любит троицу. В Рязань я уже летал на вертолёте, сейчас в госпиталь полечу, видно ещё и в третий раз куда-то слетаю.
В госпитале Бадена, куда мы долетели за пятнадцать минут, меня уже ожидала бригада врачей. Мне сняли ЭКГ, сделали рентген лёгких, взяли кровь и мочу на анализ, вытащили трубку из горла, подключили меня к капельнице. Расспросили, что ел и пил, не было ли укусов насекомых. В принципе я чувствовал себя нормально, только лицо было опухшим, да горло саднило. Но медики даже слушать меня не стали, оставили до утра для наблюдения.