— Ничего, я ещё приеду в гости. А тебе сколько лет? — поинтересовался я.
— Шестнадцать. Я ЕГЭ сейчас буду сдавать. Хочу на бухгалтера пойти учиться.
— А мне семнадцать, поэтому давай на «ты».
— Хорошо, — с заминкой кивнул он.
— Слушай, — я оглянулся на всё ещё утирающую слёзы Зою Николаевну. — Моя мама твоей шубу в подарок приобрела. Как думаешь, ей сейчас отдать, или дома мерить будете?
— Если… — наморщил он веснушчатый нос. — Твоя мама купила, то спасибо. Но перед всеми, мама точно мерить не будет, она у нас очень стеснительная.
— Тогда я жене скажу, чтобы пакеты вам в конце мероприятия отдала. Там ещё какая-то непромокаемая накидка для инвалидной коляски, зимняя подкладка на сиденье из овчины и зимние сапоги для тебя.
— Для меня? Мне не надо! Вы и так на коляски растратились, — насторожился паренёк.
— Это моя мама выбирала, — перевёл стрелки я. — Учти, обратно я всё это не повезу. А от себя мы купили «Лего». Коля Новик сказал, что ты любишь эту головоломку собирать.
— Спасибо большое. Я тогда эту игру к нему в больницу возьму, будем с ним вместе собирать.
— Садимся за стол, — прервал наш разговор зычный голос.
И мы стали праздновать. Произносили тосты, благодарили меня за инвалидные коляски, кляли турков, расспрашивали о Пеле, Португалии, Валенсии. Михаил уже, наверное, по тысячному кругу рассказывал о поездке на Мальорку. Шампанское всем понравилось. Как и ветчина с шоколадом. Водки, конечно, на такое количество людей было мало, но на два пальца попробовать хватило всем.
В отличие от рязанцев, мне отдельно принесли куриное филе с овощами на пару. Оказалось, Росспорт здесь всех поставил на уши. И определённая диета мне нужна, и режим, и чтобы на меня не курили, и чтобы не травмировался… Мне тоже хотелось попробовать шашлык с копчёнными рёбрами, но увы.
А в девять вечера мне, как какому-то ребёнку, пожелали хором — «Спокойной ночи» и отправили домой баиньки. С нами поехал и Владимир Геннадьевич с семьёй. Сначала он высадил возле обшарпанного городского двухэтажного дома жену, занёс в квартиру сына. К нам вышли пожилая пара — родители Александрова. Они тепло с нами поздоровались, поблагодарили. Шубу Зоя Николаевна сначала брать категорически отказалась, но Анна Петровна ей что-то тихонько сказала и женщина сдалась.
Нашу семью Владимир Геннадьевич отвёз за город в Солотчу. Оказывается, Лена сняла при каком-то санатории два коттеджа. Моя тёща проживала здесь уже неделю, ходила на процедуры и ей всё очень нравилось. Мы тепло попрощались, договорились, что полковник заберёт меня ровно в восемь тридцать утра, да пошли в свой коттедж.
Место нашего проживания мне понравилось — две комнаты, большая душевая с ванной, телевизор, чайник, микроволновка. Лена набрала ванну и ушла наводить красоту, а ко мне постучала тёща и позвала подышать свежим воздухом перед сном. Что удивительно, к ночи потеплело. Но комаров не было, так как поддувал лёгкий ветерок. Но я всё равно надел куртку, не хотел простыть. Мы прошлись к детской площадке, поздоровались с женщиной качающую коляску, сели на удобную резную скамейку возле бархатцев.
— Сашенька, я о чём с тобой поговорить хотела то? — начала Анна Петровна. — Ты знаешь, что завтра Министр Обороны приезжает? Тут же гуляние будет. На стадион «Спартак» техники нагнали, с парашютами будут прыгать, награждать будут. Тех же ребят, что в Испанию ездили — наградили какими-то боевыми медалями. А Михаилу, который тебя встречал, то ли ветерана труда дали, то ли ещё что-то. Я в их наградах не разбираюсь, но они все очень довольны. Даже король Испании какую-то бумагу в училище прислал. Им же там и часы подарили с мобильными телефонами, и компьютеры. Твоему полковнику канистру оливкового масла в подарок привезли. Тут все только о них и говорят.
Мы резко свернули разговор, пропустив пожилую женщину с полным ведром. Она пошла к дальним деревьям и стала мазать их чем-то белым.
— Побелку развели, — пояснила тёща. — Тут же всю Рязань моют-красят к приезду начальства. Я два дня назад в Константиново ездила, на родину Есенина. Так вернулась, все деревья на входе побелены, забор покрасили.
— Так ночь же, — не понял я.
— А что ночь? Фонари же светят? Светят! Поэтому, раз работаешь в ночь, иди и крась. Саша, родной ты мой, я заклинаю, будь очень-очень осторожен завтра. Говорят, Путин Иванова на своё место «готовит», — перешла она на шёпот. — Поэтому, Сашенька, помни, слова — серебро, а молчание — золото. Сиди себе тихонько, молчи, улыбайся. Если что спросит Иванов, то скажи что-нибудь нейтральное. Ой, как же мне страшно.