Свисток итальянского судьи отправил команды на перерыв. Я вышел на поле и стал с Романом Павлюченко бить по воротам Сергея Овчинникова. В эти минуты трудно было отделаться от мысли – игра в первом тайме не сулила нам ничего хорошего во втором. В перерыве напрашивались коррективы. Во всяком случае, кровь из носу надо было менять ход игры и забивать. Однако Юрий Палыч Сёмин решил приберечь замены на более поздний срок. А зря! Нужно уже сейчас выпускать свежих игроков пока есть силы у всей команды. Давить и забивать такой нужный нам гол. Впрочем, спустя десять минут главный тренер одумался и вместо Динияра Билялетдинова вышел Сергей Семак. К тому времени словаки, агрессивно начавшие вторую половину матча, уже дважды были близки к цели. Однажды словаки пробили в стенку со штрафного, а затем его коварный удар уверенно отразил наш голкипер, в очередной раз спасший ворота. На эту минуту я считал, что он был лучшим игроком в нашей сборной. Усилиями Измайлова и Лоськова мы организовали более осмысленную игру в середине поля, однако долгое время не могли довести ее до логического завершения. Фланговые навесы без особого труда ликвидировали рослые словацкие защитники, а прямым атакам Кержакова, Аршавина и не хватало остроты и изобретательности. На шестьдесят седьмой минуте происходит вторая замена в составе нашей сборной. Вместо уставшего Кержакова вышел Дмитрий Кириченко. Наверное, Сёмин выпустил Диму в расчете на его удивительные способности забивать в самый нужный момент. Он для него был палочкой выручалочкой. Время шло, а на табло стадиона красовались нули. Оставалось около десяти минут до окончания встречи. Я бросил взгляд на трибуны и наткнулся на плачущего мужчину в голубом берете ВДВ и с шарфом Россия на шее. Он с такой обречённостью смотрел на поле, с такой тоской. Этот незнакомый мне мужчина будто хоронил все свои надежды.
Ну уж нет! Я сделаю это не для Мутко с его "патриотизмом". И не для Сёмина, для которого я тут не пришей кобыле хвост. Не для остальных игроков, которые поверили в байку о папе-олигархе. Я забью гол для этого русского мужика. И я подхватился и решительно направился к Бородюку, который одиноко сидел на другом краю "скамеек".
– Генрихович, выпусти меня на поле. Ну не забьют наши, не забьют, – чуть ли не по слогам я говорю тренеру, – Ну иди ты и поговори с ним. Дай мне шанс. Пожалуйста, – сказал я и уставился в глаза Александра Генриховича. Сейчас с ним говорил, не Саша Граф, а прожжённый жизнью Александр Владимирович Морозов. В этот момент я услышал, как Сёмин кричит Долматову, чтобы переодевался Ромка Павлюченко и выходил вместо Анюкова. Я уже хотел волком выть, как тут же поднялся Бородюк и буквально побежал к главному тренеру. Секунд тридцать они спорили на повышенных тонах. После чего Генрихович махнул рукой и крикнул:
– Переодевайся. Меняешь Сашку Анюкова на правом краю, – и коротко добавил, – Я в тебя верю. Не подведи.
Через минуту я стоял возле бровки и ждал замену. Сёмин стоял рядом. Его руки тряслись. Он явно сильно нервничал и пытался их скрестить на груди или засовывал в карман куртки. Но тут же забывался и, опять крича нашим игрокам, оставлял руки свободными. Мяч ушёл в аут и прозвучал свисток судьи. Резервный судья поднял табличку о замене. И тут Юрий Палыч повернулся ко мне:
– Граф, не подведи его.
Он вложил в эти слова столько внутренней силы, что меня будто током шарахнуло. Состоялась замена. Я выбежал на свою позицию. А до меня наконец-то дошло, о чём просил Сёмин. Я не должен подвести Александра Генриховича. Я должен спасти в первую очередь тренера, а потом уже команду. Именно так, а не иначе. Затем я нашёл взглядом фаната в голубом берете, встретился с ним глазами и кивнул ему. А потом широко улыбнулся его ошарашенному лицу. Меня будто подключили ко всем электростанциям мира, столько энергии переполняло меня. Я был готов.
Словаки и не думали отсиживаться в обороне. Трибуны "Слована" громко поддерживали своих и это их заряжало. У них открылось второе дыхание, они давили нас на всех фронтах, а самое главное, они полностью поверили в успех. Это и сыграло с ними злую шутку. После опасного удара словака на восемьдесят шестой минуте нас вновь спас чудо-вратарь Акинфеев. Он поймал мяч и сразу же кинул его на Лоськова, который увидел, притаившегося меня на правом краю, и сделал навесную передачу на чужую половину поля, в расчёте, что я достану этот мяч. И я побежал, как будто от этого зависела моя жизнь. Я, наверное, так никогда в своей жизни не бегал. Я нёсся к мячу с такой скоростью, что от стремительного забега у меня брызгали слюни из-за рта. Догнав мяч возле бровки я продолжил свой безумный забег и стал смещаться к углу штрафной. На меня бежал словак. Каким-то внутренним чутьём я понял, что он будет меня срубать до штрафной. Пускай даже путём получения красной карточки, но он не должен был дать мне выйти на их голкипера, который тоже бежал на меня в надежде мне помешать. Оставались доли секунды до столкновения. Я уже видел прямую ногу адресованную мне. И я, как мог, поддел мяч в надежде, что он перелетит Чонтофальски и со всех сил подпрыгнул, что бы избежать удара по ногам. Но словак понял мой манёвр, и во время падения поднял ногу по выше. Я почувствовал скользящий удар в голень левой ноги, от чего меня крутануло и я начал падать. Мяч тем временем чиркнул по плечу голкипера и потеряв силу слабенько катился в сторону ворот. Видать Боги меня любят и не дали мне упасть. Каким-то чудом я сначала упал на колено, но с помощью выставленных рук устоял на ногах, а не завалился на газон. Молниеносно поднялся и в два прыжка догнал мяч и направил его с пяти метров в ворота. Гол. Я это сделал. Стадион замолк. Были слышны только безумные крики нашей команды и немногочисленных болельщиков. Я на адреналине побежал к бровке, где была камера. И подбежав к ней заорал со всей дури: "Германия, жди Россию! Мы скоро будем!" А потом поднял лицо к трибунам и нашёл глазами мужчину в голубом берете. Оператор повернул камеру за мной. Я широко улыбнулся и отдал честь фанату, который увидев, что я делаю, заорал со всей дури, замахал мне рукой. А потом стал по струнке и тоже отдал мне честь. Неужели военный? Я было хотел поблагодарить Александра Генриховича, но партнёры по команде этого не дали. Они набросились на меня всем скопом. Обнимали, поздравляли. Когда я освободился, то подбежал к счастливому Бородюку. Сказал ему спасибо и крепко обнял. Арбитр добавил ещё три минуты. Словаки попытались всей командой навалиться на наши ворота, но мы выстояли и получили нужную нам победу 1:0.