— Анатолий?
Он пел, бил и повторял через строчку, что он хороший и послушный мальчик, что он хороший, послушный и красивый мальчик и что он добрый мальчик, он обещает учиться на одни пятерки, и он никого не обижает. И он ее не обижает. И он ее любит.
Федор думал, что никогда не дождется врачей. Он не отходил от окна, теребил колючки кактуса, с нетерпением высматривая, когда же приедет скорая. Ему казалось, что уже прошло не меньше года с того момента, как Подольский начал пускать слюни, но прошло всего пятнадцать минут.
— Ну наконец-то. Проходите, — Федор обратился к доктору.
— Что с ним?
— А я откуда знаю? Я проводил допрос, а этот повалился и начал бредить. Песни запел. Припадок какой-то, наверное, — ответил Федор и отошел в сторону, мол, все, теперь это ваша проблема.
— Допрос, значит?
Федор кивнул и нахмурился. Сейчас опять из него сделают крайнего. Он собрал фотографии, забрал папку и вышел из кабинета.
— Следак, подожди.
Федор обернулся.
— Что? Я здесь ни при чем.
— Дверь придержи, пожалуйста.
— А. Ладно.
Федор открыл дверь и стал ждать, когда Подольского вынесут.
— Вот ответь мне, — обратился доктор к Федору. — И что за мода у вас такая пошла? Какого черта вы допросы проводите в кабинете?
— Так вышло.
— Вышло… Каждый раз одно и то же. Вот сейчас сам возьмешь его и со второго этажа потащишь.
— Повторяю, я здесь ни при чем.
— Угу. И выключи уже это радио! Бесит.
Федор подошел к приемнику, выдернул шнур из розетки, вернулся к двери, подпер ее стулом и, не прощаясь, молча ушел.
— Эй, ты куда?
Федор не остановился. Он обернулся и едва слышно произнес:
— Отстаньте. Я здесь ни при чем.
Глава 7
После неудачного допроса Федор вышел из отделения и набрал номер Анастасии.
— Алло. Насть, привет. Это я.
— Привет.
— Как там по моему делу? Есть какие-нибудь новости? Выяснила, что это за оружие было?
— Да.
— Да? — Федор удивился, он не ожидал положительного ответа. — Круто. И что? Я оказался прав? Это струна?
— Нет.
— Хм. А что тогда? Скальпель?
Он зажал телефон между плечом и ухом, достал сигарету и почиркал спичкой.
— Судя по характеру повреждений, раны были нанесены чем-то острым и тонким, но не скальпелем. Скорее всего, иглой.
— Иголкой?
— Да.
— Но тогда как он так ровно? Под линейку? С помощью циркуля круги чертил, что ли?
Федор представил Подольского с огромным циркулем в руках.
— Не похоже. Выглядит так, словно порезы нанесены каким-то промышленным аппаратом.
— На станке?
— Да. Что-то наподобие ЧПУ-станка.
— Жесть. Больной пионерский извращенец, — Федор едва сдержался, чтобы не матернуться.
— Пионерский? Почему пионерский?
— Да так, — Федор затушил окурок, хотел подкурить вторую, но сигареты в пачке закончились. — Похоже, я ошибался в своих сомнениях. Видимо, это сделал он.
— Задержанный?
— Да, Подольский.
— Он сознался?
— Нет. Но я видел его припадок. В таком состоянии он явно себя не контролирует. Бредил про какую-то женщину, для которой написал любовное послание. Говорил о каком-то друге, который дает ему подсказки. Псих он, короче.
— И что сейчас?
— Ничего. Забрали в больницу. После того, что увидел, больше не сомневаюсь. Получается, Подольский их убил, отрезал язык, а потом запихал тела под резак…
— Нет.
— Что нет? Думаешь, не он?
— Нет. Не в том дело. Все куда хуже.
— Это как?
— Жертвы определенно были живы, когда он производил над ними свои манипуляции.
От слов Анастасии Федору стало не по себе. Он сглотнул и оперся о столб.
— Алло. Федь, меня слышно?
Федор молчал. Он представил, как Анатолий под крики женщин задорно поет свою пионерскую песню.
— Федь? Алло.
— Да, алло. Прости, да.
— В общем, похоже, порядок был такой: он обездвиживал, удалял жертве язык, после делал круговые надрезы на теле и только потом убивал, путем отрезания жертвам головы при помощи дисковой пилы.
— Понял, — Федор зашатался, сел на ступеньку. — Что-то еще выяснилось?
— Да. Думаю, важный факт — спираль, на теле расходящаяся.
— М?
— Порезы на теле в виде расходящейся спирали. Убийца привязывал жертве руки по швам и наносил по всей площади спиралевидные порезы.
— Расходящаяся — это как?
— Это значит, что он нарезал тела от центра наружу. От центра живота с шагом в два миллиметра. Мне пока сложно сказать, как он это делал, но, думаю, убийца закреплял жертву на некой вращающейся платформе. Платформе, над которой располагалась игла. И с помощью этой иглы он прорезал расходящиеся сферические контуры…