Меня отделяло от них не менее ста пятидесяти шагов, но медлить было нельзя. Разумеется, вернее было стрелять с более близкого расстояния, но опоздай я на секунду, и Хокенс бы погиб. Делать нечего: даже если не попаду точно в цель, то хоть отвлеку разъяренное чудовище от моего друга. Остановившись, я прицелился быку под левую лопатку и выстрелил. Тот поднял голову, будто прислушиваясь, медленно повернулся, заметил меня и бросился в мою сторону, но движения его замедлились. Перезаряжая ружье, я видел краем глаза, как на меня надвигается живая гора. Вот он уже в тридцати шагах! Раненый бизон явно терял силы и бежал все медленнее, но все же расстояние между нами сокращалось. Я уже отчетливо различал налитые кровью глаза на мощной, пригнутой к земле голове. Казалось, сам неотвратимый рок надвигается на меня.
Встав на колено, я прицелился. Мое движение заставило быка поднять голову, его глаза оказались на уровне прицела, и я, не теряя ни секунды, выстрелил из обоих стволов. Короткая дрожь пробежала по телу, и исполин грянулся оземь. Я было бросился к кругу, но Сэм собственной персоной стоял уже рядом со мной. Слава Богу, жив!
— Вы не ранены?
— Вовсе нет! — ответил он. — Только болит правое бедро… Или левое?
— А конь?
— Бедняге уже не помочь. Он, правда, еще дышит, но бизон вспорол ему живот. Надо бы пристрелить, чтобы бедное животное не мучилось! А что с бизоном?
— Сейчас посмотрим.
Подойдя к быку, мы убедились, что он не дышит.
— Ну и досталось же мне от этого старого разбойника! Корова обошлась бы со мной нежнее. Впрочем, от быков трудно ожидать, чтобы они вели себя как изысканные леди, хи-хи-хи!
— С чего это он вдруг так на вас взъярился?
— А вы разве не видели?
— Нет.
— Я застрелил корову, но не смог справиться с конем и налетел на быка. Тот и принялся за меня всерьез. Правда, я послал ему пулю из второго ствола, но это его не остановило; он принялся напропалую ухаживать за мной, а я никак не мог ответить ему взаимностью. Негодник так распоясался, что даже не дал мне перезарядить ружье, и я отбросил бесполезную железку. Двумя руками я успешнее правил конем, чтоб мне лопнуть! Бедная кляча старалась изо всех сил, но это нас не спасло.
— А все потому, что вы коня повернули. Ехали бы по дуге — и не подставились бы быку.
— Гляди-ка! Гринхорн, а как здраво рассуждает!
— Что ж, и от гринхорнов тоже польза бывает.
— Справедливо. Если б не вы, лежать мне сейчас с распоротым животом, как и моей лошади. Пойдемте-ка к ней!
Несчастное животное было мертво. Сэм со вздохом снял узду и седло:
— Придется самому стать лошадью и взгромоздить седло на спину. Вот что бывает, когда напорешься на быка!
— Как же вы теперь обойдетесь без коня?
— Не волнуйтесь, поймаю себе какую-нибудь лошадку.
— Мустанга?
— Да. Бизоны уже появились, значит, вскоре жди и мустангов.
— Я с вами, ладно?
— Конечно. И это вам надо познать. А теперь идем посмотрим, как там наш бычок. Такие мафусаилы. обычно очень живучи.
Но бык был уже мертв, и только сейчас по достоинству можно было оценить его гигантские размеры.
Сэм поглядывал то на меня, то на бизона и качал головой.
— Непостижимо, просто непостижимо, — отозвался он наконец. — Вы хоть знаете, куда попали?
— Ну и куда?
— В самое нужное место. Опасное животное! Я бы десять раз подумал, прежде чем приставать к такому исполину. Знаете, кто вы?
— Кто?
— Самый легкомысленный человек на свете.
— Ого!
— Да, да, самый легкомысленный!
— Чем-чем, а легкомыслием я никогда не страдал.
— Значит, с сегодняшнего дня стали. Ясно? Я же строго-настрого запретил вам выходить из кустов и лезть к бизонам. Почему вы не послушались?
— Сам не знаю.
— Выходит, совершаете поступки, не задумываясь? Без всякой причины? Это ли не легкомыслие?
— Думаю, нет. Наверняка я о чем-то думал. И причина была.
— Какая же?
— Вы мне приказали, а я приказов не терплю.
— Даже если вас из добрых побуждений предостерегают от опасностей, вы упрямо лезете на рожон!
— Не для того я отправился на Дикий Запад, чтобы отсиживаться в кустах!
— Прекрасно! Но не забывайте: вы гринхорн, значит, надо быть осторожным. А коль скоро нарушили мой приказ, почему выбрали именно этого огромного бизона, а не молодую корову?
— Да как-то не по-рыцарски…
— По-рыцарски? Вы что ж, возомнили себя рыцарем, чтоб мне лопнуть, хи-хи-хи!