Свой властный выстроили дот,
Надеясь, что и так сойдёт.
И вот теперь и те, и те
Подвисли как бы в пустоте:
Одни - не зная, как им быть,
Без власти не привыкшим жить.
Другие - как им управлять,
Что делать, что и как считать.
Ведь менеджмент, кто с ним знаком, -
Не просто трепля языком.
Тем более не всем зверям,
Увы, досталось по серьгам.
Пришлось кому-то в многоликой
Толпе довольствоваться фигой.
И от того-то, как миазм,
Развеялся энтузиазм
Участников переворота,
Его фундамента, оплота.
Плюс, у зверей, имевших виды,
Остались смутные обиды,
Что не свершились их мечты
О мире, полном чистоты.
Да-да, в лесу, не слишком чистом,
Ещё живы идеалисты.
Но как же жизнь зверей достала,
Чтобы орудье идеала
Увидеть в Винни? Спутал бес.
Ну как ему доверить лес,
Когда в его пустой главе
Опилки с мозгом не в родстве.
Так вот. Верхушкам кланов двух,
Где лидеры Осёл и Пух
Похожие пришлось решать
Проблемы: как им быть, кем стать?
И как им больше не терять
Соратников бездумных рать?
Что нужно? Нужно очернить
Противника, чухню слепить,
Зверям зомбированным лгать,
Дезинформацию сливать,
Крепить ума инфантилизм -
Вздувать их национализм,
Собрали каждый свой хурал.
Совет Овцы сидел, решал,
Как взвить энтузиазма вал,
Который несколько упал,
Чтобы соратники сильней
Возненавидели зверей
С юго-восточной части леса,
Где чтят Ословы интересы.
Грифон (как главный по душе,
Почти что Бога атташе
И пастырь добрый) излагал
Такой словесный мадригал:
«Давайте скажем, что едят
Они младенцев, поросят,
Овцят, лосят и шакалят…
И даже (бог мой!) медвежат».
«Какая чушь, - мяукнул Кот, -
Такая глупость не пройдёт».
«Нет, Дикий друг мой, ты не прав, -
Овечий голос был гнусав.
Ибо она, затиснув губы,
То говорила через зубы. -
В такой подаче что-то есть.
Толпе придется это съесть».
«Расскажем, что Юго-Восток
Не развит, глуп и недалёк. -
Продолжил благостный Грифон. -
Расскажем также, что, пардон,
Ссут там и серут под кусты
От бескультурной простоты.
Подчеркивая, что у нас
Культура - просто высший класс,
Что мы элита из элит,
А там любой зверёк - бандит».
Кивнула радостно Овца,
Подбадривая мудреца,
Простого пастыря зверей,
Чей голос сладок, как елей.
А покрасневший Дикий Кот
Вздохнул в предчувствии забот,
Какие он приобретёт,
Поддерживая этот сброд.
Поднялся радостный базар,
Хурал Овцовый впал в угар,
Рождая творческий пиар,
Как посильней раздуть пожар.
«Нам нужно радостно вещать,
Всего побольше обещать.
Твердить, что у зверей нет благ,
Лишь потому, что жив Ишак».
«А также организовать
Побольше заводил, чтоб слать
Их по окрестным по местам,
По перелескам и кустам.
Пускай подсказывают всем,
Придерживаясь наших схем,
Что, где и как, кому кричать,
К чему взывать и что ругать».
«А также нужно, чтобы лес
Теснился слухами не без
Участья наших мудрецов,
Хитрословесных шельмецов.
Так чтоб любая новость шла
Во вред приспешникам Осла.
А что хорошее: ну там,
Что солнце всходит по утрам,
Что светит по ночам луна,
Что за зимой идет весна, -
Припишем, братья-хитрецы,
Стараньям Пуха и Овцы».
«Еще запустим без затей
Канал честнейших новостей,
Чтобы на нём, не суетясь,
Укатывать Ослистов в грязь».
Так потихоньку, по чуть-чуть
Концепции слагалась суть,
Как оранжистам поступать,
Чтоб зверя лучше завлекать.
Та суть проста и не сложна:
Побольше злобы и говна.
А что ж приверженцы Осла?
Как в их хурале шли дела?
Да точно также. Ведь они,
С одной произошли квашни,
Что и оранжевые звери,
Пусты и гадки в равной мере.
И сколько бы они гурьбой
Себя в цвет бело-голубой
Не красили, их суть одна -
Смесь той же злобы и говна.
Ослисты свой антипиар
Построили на том, что жар
Оранжевый на экспорт к ним
Был заслан Скунсом де самим.
Лишь деньги, что из-за морей,