— Зимние месяцы?
— Да, насчёт того, что кенги свирепые только зимой.
— А, ты об этом. Всё так, гарантирую. А ты, Пух? Ты понял, что должен сделать?
— Нет, — ответил медвежонок Пух. — Ещё нет, — и тут же добавил. — Так что я должен сделать?
— Ты должен увлечь Кенгу разговором, чтобы она забыла про всё на свете и ничего не замечала.
— Ага! И о чём же мне с ней говорить?
— О чём хочешь.
— Прочитать ей стишок или что-то в этом роде?
— Именно! — воскликнул Кролик. — Великолепно. А теперь, за дело!
И они отправились на поиски Кенги.
Кенга и Ру коротали вторую половину дня на холме в песчаной части Леса. Крошка Ру отрабатывал на песочке очень короткие прыжки. Падал в мышиные норки, вылезал из них, а Кенга суетилась над ним и приговаривала: «Ещё один прыжочек, дорогой, и нам пора домой». Вот тут на холме и объявился никто иной, как Пух.
— Добрый день, Кенга.
— Добрый день, Пух.
— Посмотри, как я прыгаю, — пропищал Ру и тут же угодил в очередную мышиную норку.
— Привет, Ру, крошка ты наш!
— Мы как раз собираемся домой, — поделилась с Пухом своими планами Кенга. — Добрый день, Кролик. Добрый день, Хрюка.
Кролик и Хрюка, которые появились с другой стороны холма, хором ответили: «Добрый день» и «Привет, Ру», — после чего Ру попросил их посмотреть, как он прыгает. И они стояли и смотрели.
Смотрела и Кенга…
— Слушай, Кенга, — начал Пух после того, как Кролик дважды ему подмигнул. — Я не знаю, интересуешься ты поэзией или нет…
— Скорее нет, чем да, — ответила Кенга.
— Жаль, — выдохнул Пух.
— Ру, дорогой, ещё один прыжочек, и нам пора домой.
Последовала короткая пауза, во время которой Ру успел провалиться ещё в одну мышиную норку.
— Продолжай, — громко прошептал Кролик, прикрыв рот лапкой.
— Так вот, возвращаясь к поэзии, — продолжил Пух. — По дороге сюда я сочинил стихи. Звучат они так… э… сейчас вспомню…
— Потрясающе! — воскликнула Кенга. — А теперь, Ру, дорогой…
— Тебе понравятся эти стихи! — пришёл на помощь Кролик.
— Ты будешь от них просто в восторге, — поддакнул Хрюка.
— Только слушать ты должна очень внимательно, — предупредил Кролик.
— Чтобы ничего не пропустить, — пискнул Хрюка.
— Да, конечно, — но Кенга по-прежнему не спускала глаз с Крошки Ру.
— Так где же эти стихи, Пух? — спросил Кролик.
Пух откашлялся и начал декламировать.
В понедельник солнце светит,
И никак я не пойму,
Что с того и кто ответит
Как, зачем и почему?
Вторник — снег и сильный ветер,
В толк я не возьму никак:
Отчего это на свете
Всё устроено вот так?
В среду небо голубое,
Делать нечего совсем…
Что ж творится? Что такое?
Ну а главное, зачем?
А в четверг мороз сильнее,
Иней и ледок хрустит,
И становится яснее
Суть вещей и внешний вид.
В пятницу…
— Очень мило, не правда ли? — оборвала его Кенга, так и не узнав, что произошло в пятницу. — Ещё один прыжочек, Ру, дорогой, и нам пора домой.
Кролик энергично закивал Пуху, показывая, что надо усилить напор.
— Так вот, к слову о поэзии, — Пух не дал паузе затянуться, — ты обратила внимание вон на то дерево?
— Какое? — спросила Кенга. — А теперь, Ру…
— Вон на то, — Пух указал за спину Кенги.
— Нет. Прыгай, Ру, дорогой, и мы идём домой.
— Ты должна посмотреть на то дерево, — вмешался Кролик. — Давай я подниму тебя, Ру, чтобы и ты тоже посмотрел, — он поднял Ру передними лапками.
— Я вижу птицу, которая сидит на нём, — Пух указал лапой, куда надо смотреть. — Или это рыба?
— Отсюда ты можешь разглядеть птицу, которая сидит на дереве, — согласился Кролик. — Если это не рыба.
— Это не рыба, это птица, — уверенно заявил Хрюка.
— Значит, птица, — согласился Кролик.
— Скворец это или дрозд? — спросил Пух.
— В этом и заключается главный вопрос, — развил тему Кролик. — Дрозд это или скворец?
И тут Кенга повернула голову, чтобы взглянуть на дерево. В то же мгновение Кролик крикнул: «Ру, на место!» — и Хрюка запрыгнул в сумку-карман Кенги. А Кролик, зажав Крошку Ру в передних лапках, стремглав бросился прочь.
— А где же Кролик? — полюбопытствовала Кенга, отвернувшись от дерева, на котором сидел то ли скворец, то ли дрозд. — С тобой всё в порядке, дорогой Ру?