— А вот и первый куплет готов, — поделился он радостным известием с Хрюкой, когда расставил все слова на нужных местах. — Вместе со вторым.
— Первый куплет чего?
— Моей песни.
— Какой песни?
— Этой песни.
— Какой этой?
— Знаешь, Хрюка, если ты послушаешь, то не будешь задавать столько вопросов.
— А с чего ты решил, что я не слушаю?
На этот вопрос Пух отвечать не стал, взял и запел.
— Ш-ш-ш! — оборвал Пуха Кристофер Робин, обернувшись к нему. — Мы подходим к опасному месту!
— Ш-ш-ш! — обернувшись, предупредил Хрюка Кенгу.
— Ш-ш-ш! — обернувшись, предупредила Кенга Сову, а Крошка Ру тем временем предупредил сам себя, несколько раз повторив «Ш-ш-ш!»
— Ш-ш-ш! — обернувшись, предупредила Сова Иа.
— Ш-ш-ш! — громко возвестил об опасности Иа, обращаясь к многочисленным родичам и знакомым Кролика, а уж те зашикали друг на друга, пока но донесли эту весть до самого последнего из них. А последний, самый маленький из всех родичей и знакомых, так разволновался из-за того, что вся Иксшпедиция шикает на него, что забился в трещинку в земле и просидел в ней два дня, пока опасность не миновала. А уже потом в великой спешке вернулся домой, под присмотр тётушки. Звали его Алекс Жукалекс.
Экспедиция тем временем подошла к ручью, который извивался и журчал меж обрывистых скалистых берегов, так что Кристофер Робин сразу оценил опасность.
— Это самое что ни на есть подходящее место для засады, — предупредил он.
— О каких это садах он говорит? — шёпотом спросил Пух у Хрюки. — Может, там растёт клубника или малина?
— Мой дорогой Пух, — заметила Сова, как обычно, назидательным тоном, — должно быть, ты не знаешь значения слова засада?
— Сова, — обернувшись, Хрюка сурово глянул на неё, — Пух ведь шептался со мной, а не с тобой, поэтому тебе совсем не обязательно…
— Засада — это что-то вроде сюрприза, — Сова предпочла пропустить замечание Хрюки мимо ушей.
— Куст малины или грядка клубники иной раз тоже сюрприз, и очень даже приятный, — пробормотал Пух себе под нос.
— Я как раз собирался объяснить Пуху, что засада — это в некотором роде сюрприз, — Хрюка всё смотрел на Сову.
— Когда люди внезапно наскакивают на тебя, это и есть засада, — указала Сова.
— Засада, Пух, это когда люди внезапно наскакивают на тебя, — объяснил Хрюка.
Пух, который теперь точно знал, что такое засада, отметил, однако, что внезапно наскочить может и какой-нибудь колючий куст, как случилось в тот день, когда он упал с дерева в терновник, а потом шесть дней вытаскивал из носа колючки.
— Мы не говорим о колючих кустах, — в голосе Совы явственно слышались сердитые нотки.
— А я говорю, — ответил на это Винни-Пух.
Они осторожно двинулись верх по течению, перебираясь от валуна к валуну, и вскоре вышли к тому месту, где берега раздавались в стороны, так что вдоль воды тянулась полоска травы, на которой можно было посидеть и отдохнуть. Как только Кристофер Робин увидел зелёную полоску, он скомандовал: «Привал!» — и все дружно уселись отдыхать.
— Я думаю, — решил Кристофер Робин, — мы должны съесть всю нашу провизию, чтобы дальше идти налегке.
— Съесть наше что? — переспросил Пух.
— То, что мы принесли с собой, — ответил ему Хрюка, готовясь приступить к делу.
— Идея хорошая, — согласился Пух, и тоже взялся за дело.
— Все захватили с собой еду? — с набитым ртом спросил Кристофер Робин.
— Все, кроме Иа, — ответил ему Иа. — Как обычно, — он меланхолично оглядел остальных. — Полагаю, никто из вас случайно не сидит на репейнике?
— Кажется, я сижу, — подал голос Пух. — Ой! — он вскочил, посмотрел на то место, где только что сидел. — Так оно и есть.
— Спасибо, Пух. Надеюсь, больше этот репейник тебе не нужен? — Иа перебрался к тому месту, где только что сидел Пух, и принялся за еду.
— От сидения на репейнике, знаете ли, пользы ему никакой, — Иа говорил и жевал одновременно. — От этого он только теряет сочность. В следующий раз прошу вас всех это учесть. Чуточка внимания, заботы о нуждах других дорогого стоят.