— А если не вырастет? — спросил Пух.
— Вырастет, потому что так сказал Кристофер Робин. Поэтому я и сажаю жёлудь.
— Получается, если я посажу около моего дома соту, из неё вырастет улей?
Вот в этом уверенности у Хрюки не было.
— Или хотя бы кусочек соты, — продолжал Пух. — Жалко расставаться с целой. Только тогда может вырасти кусочек улья. И вдруг это будет тот самый кусочек, где пчёлы только жужжат, но не откладывают мёд. Будет ли от этого прок? Пожалуй, что нет.
Хрюка полностью с ним согласился.
— А кроме того, сажать что-либо — дело трудное, если ты толком не знаешь, как к этому подступиться, — глубокомысленно заметил Хрюка и с этими словами положил жёлудь в вырытую им ямку, засыпал землёй и попрыгал на ней.
— Знаю, — ответил Пух. — Кристофер Робин дал мне семечко турции. Я его посадил, и теперь у моей двери будет цвести турция.
— Я думал, этот цветок называется настурция, — Хрюка всё прыгал и прыгал, утаптывая землю.
— Да нет же, — возразил Пух, — ты говоришь о другом цветке. А этот — просто турция.
Напрыгавшись, Хрюка вытер лапки о живот и спросил Пуха: «Так что будем делать»?
— Пойдём проведать Кенгу, Ру и Тигера, — без запинки ответил Пух.
— Д-да. П-пойдём, — голосу Хрюки недоставало уверенности, потому что он по-прежнему немножко побаивался Тигера: тот оказался Очень Прыгучим Зверем, и после того, как он с тобой здоровался, в ушах оставалось слишком уж много песка, хотя Кенга всегда говорила: «Тигер, дорогой, осторожнее», — и потом помогала подняться.
Вот они и отправились к дому Кенги.
Так уж получилось, что Кенга в это утро решила устроить генеральную ревизию: определить, сколько у Крошки Ру слюнявчиков, сколько в доме кусков мыла, достаточно ли еды для Тигера. И чтобы ей никто не мешал, снабдила Крошку Ру бутербродами с зелёными листьями салата, Тигера — бутербродами с пивными дрожжами, и выставила за порог, предложив провести это прекрасное утро в Лесу. Они и пошли.
А по пути Тигер рассказывал Крошке Ру (которого отличала редкая любознательность) о том, что могут тигеры.
— Умеют они летать? — спрашивал Ру.
— Да, — ответил Тигер, — они прекрасные летуны, эти тигеры, просто великолепные летуны.
— Класс! — воскликнул Ру. — Они могут летать так же хорошо, как и Сова?
— Да, — ответил Тигер. — Только им не хочется.
— А почему не хочется?
— Видишь ли, они просто не любят летать.
Ру никак не мог понять, как такое может быть. Ему-то казалось, что нет ничего прекраснее полёта. Тигер же утверждал обратное, добавляя, что понять почему, могут только тигеры.
— Ладно, — кивнул Ру, — а они могут прыгать так же далеко, как кенгуру?
— Да, — ответил Тигер, — Когда хотят.
— Я люблю прыгать! — воскликнул Ру. — Давай посмотрим, кто сможет прыгнуть дальше, ты или я.
— Я смогу, — заявил Тигер. — Но сейчас нам нельзя останавливаться, а то опоздаем.
— Опоздаем куда?
— Не успеем прийти вовремя в то место, куда идём, — ответил Тигер, прибавив хода.
И вскоре они добрались до Шести Сосен.
— Я умею плавать, — радостно пискнул Ру. — Я упал в ручей и поплыл. Тигеры умеют плавать?
— Разумеется, умеют. Тигеры умеют всё.
— И по деревьям они умеют лазать лучше, чем Пух? — спросил Ру, остановившись под самой высокой сосной и глядя вверх.
— Лазать по деревьям — это их любимое занятие, — ответил Тигер. — И уж конечно лазают они гораздо лучше пухов.
— Смогут они залезть на это дерево?
— Они только и знают, что залезать на такие деревья. Вверх-вниз, вверх-вниз, и так целый день.
— Ой, Тигер, неужели?
— Я тебе покажу, — расхрабрился Тигер. — Ты можешь сесть мне на спину и сам всё увидишь, — из всего, что, по словам Тигера, умели делать тигеры, уверен он был, пожалуй, только в одном — уж на дерево-то он залезть сумеет.
— Ой, Тигер, ой, Тигер, ой, Тигер! — весело запищал Ру.
И тут же вскарабкался на спину Тигера, после чего они полезли наверх.
— Мы лезем! — торжествующе объявил Тигер, поднявшись на десять футов.
— Я всегда говорил, что тигеры умеют лазить по деревьям, — добавил он ещё через десять футов.
— Разумеется, это далеко не просто, — вырвалось у него после следующих десяти футов.
— Конечно, рано или поздно всё равно придётся спускаться. Хвостом вперёд, — сообразил он, когда от земли их отделяли уже сорок футов.
— А это трудно…
— Если не прыгнуть вниз…
— Что, естественно…