— Сова, и у тебя, и у меня с головой всё в порядке, — Кролик сразу взял быка за рога. — Это у других там вата. И если уж в Лесу возникнет необходимость подумать, а когда я говорю подумать, я имею в виду именно подумать, кроме нас с тобой взяться за это некому.
— Да, — кивнула Сова. — Я как раз и думала, когда ты пришёл.
— Прочти вот это.
Сова взяла записку Кристофера Робина, нервно оглядела её. Она могла произнести по буквам своё имя, СА-ВА, могла проделать то же самое со словом «понедельник», да так, чтобы все поняли, что это не среда. Она даже читать умела, но только в спокойной обстановке, когда ей не заглядывали через плечо и не говорили: «Ну что?» Она могла…
— Ну что? — спросил Кролик.
— Да, — ответила Сова, напустив на себя самый глубокомысленный вид. — Я понимаю, о чём ты. Безусловно.
— Ну что?
— Именно, — ответила Сова. — Точно так, — и после короткого раздумья добавила. — Если бы ты не пришёл ко мне, мне следовало прийти к тебе.
— Почему? — спросил Кролик.
— По этой самой причине, — Сова очень надеялась, что разговор принесёт свои плоды, и она поймёт, с чем пришёл к ней Кролик.
— Вчера утром, — с важным видом сообщил Кролик, я тоже заходил к Кристоферу Робину. И не застал его дома. Зато на двери была записка.
— Эта самая?
— Другая. Но по смыслу та же. Это очень странно.
— Потрясающе, — Сова вновь взглянула на записку и решила, что речь в ней идёт об уколе, который сделали Кристоферу Робину. — И что ты предпринял?
— Ничего.
— Наилучшее решение, — с мудрым видом кивнула Сова.
— И что? — вновь, как и предполагала Сова, спросил Кролик.
— Именно так, — какое-то время Сова не знала, о чём говорить дальше, но потом её вдруг осенило.
— Скажи мне, Кролик, что было написано в той первой записке? Это очень важно. От этого всё зависит. Поэтому ты должен вспомнить все слова первой записки! Все до единого.
— По существу, обе записки ничем не отличались.
Сова сурово взглянула на Кролика и подумала, а не скинуть ли его с дерева. Но решила, что сделать это всегда успеет, и предприняла ещё одну попытку выяснить, о чём, собственно, они говорят.
— Пожалуйста, вспомни все слова первой записки, — последнюю фразу Кролика она как бы пропустила мимо ушей.
— Пожалуйста. «Ушол. Скорабуду». Те же, что и в этой, только добавилось: «Поделам. Скорабуду».
Сова облегчённо выдохнула.
— Ага! Теперь мы знаем, что к чему.
— Да, но где Кристофер Робин? — спросил Кролик. — Вот в чём вопрос.
Сова опять оглядела записку. Теперь-то, при её образовании, прочесть эти четыре строчки не составляло труда. «Ушол, Скорабуду. Поделам, Скорабуду». Такое обычно и пишут в записках, которые пришпиливают к двери.
— Мне совершенно ясно, что произошло, мой дорогой Кролик. Кристофер Робин ушёл со Скорабуду. Он и Скорабуду ушли по делам. В последнее время ты видел где-нибудь в Лесу Скорабуду?
— Не знаю, — ответил Кролик. — Поэтому я и пришёл к тебе. Как они выглядят?
— Ну, — начала Сова, — пятнастый или цветоядный Скорабуду похож…
— Во всяком случае, он более всего напоминает…
— Конечно, всё зависит…
— Дело в том, что я не знаю, как они выглядят, — наконец, нашла в себе силы признаться Сова.
— Спасибо, — кивнул ей Кролик и побежал к Винни-Пуху.
Но прежде, чем добежал до него, услышал шум. Остановился и прислушался. И вот что за шум он услышал:
— Привет, Пух, — поздоровался Кролик.
— Привет, Кролик, — с мечтательным видом ответил Пух.
— Ты сочинил эту песню?
— Ну, в некотором роде, я. Дело тут не в уме, — скромно добавил он. — И ты знаешь, почему, Кролик. Иногда песни сами приходят ко мне.