— Вот и всё, — подытожил Пух, трижды пропев своё новое сочинение. — Получилось не совсем так, как я ожидал, но получилось. Теперь я должен найти Хрюку и пропеть ему всё от начала и до конца.
«Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ
— Что это? — спросил Иа.
Кролик объяснил.
— А что случилось с её старым домом? — спросил Иа.
Кролик объяснил.
— Никто мне ничего не говорит, — пожаловался Иа. — Никто не держит меня в Курсе Событий. В следующую пятницу исполнится семнадцать дней с того момента, как со мной в последний раз разговаривали.
— Такого быть не может, чтобы семнадцать дней!..
— В следующую пятницу, — повторил Иа.
— Но сегодня только суббота, — напомнил Кролик. — Значит, прошло только одиннадцать дней. И я был здесь неделю тому назад.
— Но мы же не разговаривали. Ни я, ни ты. Ты на ходу бросил: «Привет», — и умчался. Я ещё только обдумывал ответ, а твой хвост уже исчез из виду. Хотел было сказать: «Что?» — да только ты бы меня не услышал.
— Видишь ли, я торопился.
— Я не узнал ничего нового и ничем не поделился с тобой, — продолжал брюзжать Иа. — Никакого обмена информацией не произошло. «Привет» и «Что?». Что из этого можно почерпнуть, особенно если хвост твоего собеседника исчезает до того, как ты успеваешь открыть пасть?
— Это твоя вина, Иа, — перешёл в наступление Кролик. — Ты никогда не заходишь к нам в гости. Сидишь в своём углу и ждёшь, когда кто-нибудь заглянет к тебе. Почему бы тебе иногда не заглянуть к кому-то из нас?
Иа помолчал, обдумывая слова Кролика.
— В этом что-то есть, Кролик, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу.
— Мне надо больше двигаться. Приходить и уходить.
— Совершенно верно, Иа. Забегай к любому из нас, как только у тебя возникнет такое желание.
— Спасибо тебе, Кролик. А если кто-нибудь скажет: «Ну надо же! Да это никак Иа!» — я всегда смогу и убежать.
Кролик оторвал одну лапку от земли.
— Ну, мне пора.
— Да свидания.
— Что? Да, конечно, до свидания. Если вдруг увидишь подходящий дом для Совы, дай нам знать.
— Я займусь этой проблемой, — пообещал Иа.
Кролик убежал.
Пух нашёл Хрюку, и вот вдвоём они вновь зашагали к Столетнему Лесу.
— Хрюка, — застенчиво начал Пух после довольно-таки продолжительного молчания.
— Что, Пух?
— Помнишь, я говорил, что должен сочинить песню Ты Знаешь О Чём?
— Ты её сочинил, Пух? — от волнения у Хрюки порозовел пятачок. — Да, я чувствую, что сочинил.
— Ты прав, Хрюка.
Тут уж у Хрюки порозовел не только пятачок, но вся мордочка до самых кончиков ушей.
— Правда, Пух? — от волнения у Хрюки даже сел голос. — О… о… о Том Самом… Ты и впрямь её сочинил?
— Да, Хрюка.
Кончики ушей Хрюки внезапно полыхнули ярко-алым цветом, он попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.
— В ней семь куплетов, — добавил Винни-Пух.
— Семь? — к Хрюке наконец-то вернулся дар речи. — Ты ведь нечасто сочиняешь бубнилки из семи куплетов, не так ли, Пух?
— Первый раз, — признался Пух. — Не думаю, чтобы кто-нибудь сочинял такие длинные и торжественные бубнилки.
— А Остальные уже слышали её? — Хрюка наклонился, поднял палочку и тут же её отбросил.
— Нет, — ответил Пух. — Я как раз собирался с тобой посоветоваться. Ты бы хотел, чтобы я пробубнил её тебе прямо сейчас, или сначала найдём всех остальных и я пробубню её при всех?
Думал Хрюка недолго.
— Мне бы хотелось, Пух, чтобы сейчас ты пробубнил её мне, а потом ещё раз всем остальным. И если Иа потом захочет её услышать, я смогу сказать: «Да, Пух мне её уже спел», — и притвориться, будто совсем и не слушаю.
Вот Пух и пробубнил ему своё сочинение, все семь куплетов, а Хрюка слушал, не произнося ни слова, просто стоял, сияя, как медный таз. Никогда раньше никто не складывал песен в его честь. Когда же Пух умолк, Хрюке очень хотелось попросить медвежонка повторить один куплет, но он постеснялся. А хотелось ему услышать последний куплет, начинавшийся словами «О, храбрый Хрюка, О, герой!». По его разумению, именно с таких слов следовало начинать куплет песни или строфу стихотворения.