— Это приятно, — призналась я шепотом.
Грудь под моим лицом напряглась так сильно, как только могли эти изысканные мышцы.
Все объятие, в общем, продлилось, наверное, секунд пять, прежде чем я отстранилась, улыбаясь как идиотка, и, возможно, я даже покраснела, потому что этот момент был таким монументально грандиозным, и мне казалось, будто я выиграла золотую медаль.
Потом я вспомнила, что команда проиграла игру, и засунула руку в карман со слегка растаявшими мятными конфетами, которые пронесла на стадион. Я планировала съесть их, но когда нашла пропуск вместе со своим билетом, то съела одну, оставив другую для Здоровяка.
Протягивая ему завернутую в обертку конфету, я приподняла брови.
Он приподнял свои брови в ответ и забрал из моей ладони конфету, раскрыл ее и засунул в рот; обертка исчезла в кармане его кофты.
Я наблюдала, как он медленно жует, и спросила:
— Ты должен что-то еще сделать?
Виннипегская Стена покачал головой, все его внимание было полностью сфокусировано на мне.
Я покраснела, не уверенная, как чувствую себя от того, что стала центром его интенсивного взгляда.
— Хочешь поехать домой?
— Да.
— Ты подвезешь меня до моей машины? Я припарковалась на месте для обычных людей...
— Я подвезу тебя.
— Не уверена, позволят ли они тебе заехать на парковку... — я замолчала, когда заметила его «ты идиотка, Ван» взгляд. Я, правда, хотела засунуть палец ему в нос. — Верно. Конечно, они позволят тебе заехать. Тогда подвези меня.
Эйден молча согласился, наклоном головы указав мне в сторону выхода.
Может быть, мы успели сделать два шага, когда я заметила знакомое лицо; мужчина стоял у входа в семейную комнату. Я выпрямила плечи, когда мы дошли до принимающего «Трех Сотен».
Я уловила момент, когда он заметил Эйдена и меня рядом с ним. Улыбка, которая появилась на его лице, была тревожной и вывела меня из себя.
— Хорошая игра, мужик, — сказал Эйдену Кристиан Дельгадо, однако он не отводил взгляда от меня. — Привет, Ванесса.
— Привет, Кристиан, — поприветствовала я его в ответ, мой голос звучал безэмоционально, абсолютно без энтузиазма.
— Как поживаешь?
— Хорошо, спасибо, как ты? — мой голос, правда, звучал как у Ларча из «Семейки Аддамс».
Распускающий руки ублюдок подмигнул. Он, черт возьми, подмигивал мне, пока Эйден играл роль моей огромной тени.
— Отлично, милая.
Милая? Правда?
На мои плечи опустился тяжелый вес. Периферийным зрением я заметила на своем плече тяжелое запястье. Взгляд на моем лице оставался бесстрастным, когда мы прошли мимо него и направились в сторону туннеля.
Наконец, когда мы оказались далеко от семейной комнаты и Кристина, я посмотрела на Эйдена.
— Прости, что обняла тебя, но я знала, люди смотрят, и было бы странно, если бы я этого не сделала.
Он с отстраненным взглядом продолжал смотреть вперед, но покачал головой.
— Как все там прошло?
— Пять женщин, с которыми я никогда не разговаривала, спросили, на каком я месяце беременности. Трое других сказали, что мне лучше планировать рождение ребенка в межсезонье, если я не хочу, чтобы меня все расстраивало.
Я приподняла бровь, снова обдумывая эти разговоры. Мне не нравилось, когда люди говорили мне, что делать, особенно те, кого я не знаю, и которые суют свой нос не в свое дело.
— Игнорируй их.
— Стараюсь, — вздохнула я, до сих пор разрываясь между неприятными ощущения от того, что я обманщица, и раздражением на других женщин, которые оказались такими назойливыми.
Эйден нахмурился.
— Что такое?
— Ничего.
Эйден сжал мое плечо.
— Что такое?
Я посмотрела на него взглядом, как можно точнее стараясь сымитировать его.
— Я чувствую себя плохо из-за того, что веду себя с ними дружелюбно, когда на самом деле все не так, как они думают, — я заметила, что морщинка между его бровей стала глубже.
— И кто знает, что случится через несколько месяцев, верно? — я понизила голос, зная, насколько конфиденциальна эта информация.
Он медленно кивнул, не осторожно, но в нем бушевала какая-то другая эмоция, которую я не могла определить.
— Мы не можем жить в разных штатах, — произнес он громко, будто это не то, о чем нужно говорить шепотом.
Я осмотрела дорогу, по которой мы шли, чтобы убедиться, что ниоткуда не появился человек с диктофоном в руке.
— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?
— Почему нет? — ссутулив плечи, спросил мужчина, который лгал лишь тогда, когда восходила голубая луна.
Не заметив никого поблизости, я пожала плечами под его запястьем.
— Потому что ты не хочешь, чтобы об этом знали все?
— Мне плевать, Ван. Я всегда буду делать то, что лучше для меня. Если это кого-то удивляет, это их вина.
Тот факт, что я два месяца хранила в тайне мой план уволиться совсем не давил виной на меня. Совсем. Я знала, что из всех людей, именно Эйден поймет то, что я сделала, если задумается над всем этим.
— Ты не против переехать? — спросил он.
— Я знала, во что ввязываюсь вместе с тобой, Здоровяк. Я не собираюсь неожиданно давать задний ход. Ты говорил, что не совсем счастлив здесь. Это твоя мечта, — я знала, его контракт почти истек.
Я знала, даже после того, как он подпишет контракт с командой, его могут продать в любой момент. Я была готова к такой реальности. Конечно, здесь Диана, но нас с моей лучшей подругой могут разделять континенты, и мы все равно найдем способ общаться каждый день.
Дистанция никак не повлияет на нашу дружбу. Ведь я как-то выжила с четырнадцати лет, когда мы перестали с ней быть соседями. Плюс, я никогда не перееду обратно в Эль-Пасо. Никогда.
С другой стороны, у моего брата собственная жизнь. Мы виделись так часто, как могли, но с его колледжем и баскетболом этого недостаточно. После его игры в Дентоне, мы, возможно, не увидимся с ним еще месяц или два.
Меня это устраивало, потому что я знала, у него все хорошо. Он делал то, что любил. С этой мыслью, стоя рядом с мужчиной, который всеми силами цеплялся за свою мечту, я остановилась. Как и он.
Выражение на лице Эйдена было сдержанным, но я хотела убедиться, что он понимал.
— Я могу работать где угодно, и, в любом случае, я здесь ради тебя, а не ради команды. Делай то, что тебе нужно.
У него на лице появилось немного забавное выражение.
— Мы все уладим, но не переживай обо мне, — пыталась заверить его я. Не уверена, почему он думал, что я передумаю, кину его или сделаю что-то из того, о чем он думает.
Я долго и упорно думала об этом, прежде чем согласилась выйти за него замуж. Спортивная карьера — вещь непостоянная, даже если сейчас он в своей лучшей форме.
Нечто яркое могут отобрать у вас в любое время.
Я улыбнулась ему и спросила:
— Ты голоден? — я заморгала. — Глупый вопрос. Ты всегда голоден. Дома я что-нибудь приготовлю.
— Ты не ела?
— Ела до того, как пришла на игру, но это было несколько часов назад.
— Из-за бега ты должна следить, что ешь достаточно, — добавил он, из-за чего я практически споткнулась. — Что ты сегодня делала?
— Ничего. Была дома.
— Что насчет твоей подруги, с которой ты всегда разговариваешь? Она живет здесь, не так ли?
— Диана? Она вчера уехала к родителям.
— В Эль-Пасо?
— Нет. Пару лет назад они переехали в Сан-Антонио.
— Ты не хотела поехать с ней?
— Я не привыкла возиться в День Благодарения. Я лучше поработаю и заработаю денег.
Это полуулыбка появилась у Эйдена на лице? Уверена, так и есть.
— Я люблю Хэллоуин и Рождество. Вот и все, — объяснила я чуть детально. Смотря на его улыбку, я заставила себя задать вопрос, о котором думала последние несколько дней, с тех пор как в соседнем продуктовом магазине появились рождественские деревья.
— Эй, ты не возражаешь, если я установлю елку на Рождество? — и украшения, но я оставила это при себе.