— Мой хозяин — большой шутник! Никакой воды я не боюсь. Я вообще самый храбрый конь в мире, хозяину без меня даже с креветкой не справиться, и он сам это знает. Если честно, все его подвиги на самом деле совершил я, а он только помогал…
Тут отважный рыцарь выплюнул последнюю волосину, засучил рукава и с самым угрожающим видом двинулся на коня. Викинг замолчал, но весь вид его говорил о том, что от своих слов он не отказывается. Дети дружно прыснули со смеху, и Гиль слегка покраснел.
— Давно собираюсь поменять лошадь, да все руки не доходят, — сказал он хмуро. — Ничего, вернемся домой, попрошу волшебника превратить этого болтуна в фарфоровую игрушку и поставлю на камин… А сейчас нам пора погружаться. Так и быть, конь, возьму тебя с собой.
Дети достали откуда-то большую миску с рыбьем жиром, опрокинули ее на Гильома и хорошенько размазали, — чтобы доспехи не заржавели. А Альбакас выдул для путешественников два больших воздушных пузыря, — чтобы было чем дышать под водой. Отважный рыцарь и его конь надели пузыри себе на головы и сразу стали похожи на рыб в аквариуме подгорского университета. Потом Гильом закинул Викинга на спину морскому змею, и сам вскочил следом.
— До свиданья! — помахал он детям. — Спасибо за гостеприимство! Приглашаю всех в Подгорию, к себе в гости!
Альбакас с отважным рыцарем и рыжим конем на спине вошел в воду и быстро поплыл в открытое море. Марино и его приятели еще долго прыгали на берегу, махали руками, кричали и улюлюкали, а один даже запустил вслед путешественника сушеной рыбиной «на счастье», но промахнулся.
В открытом море медленно перекатывались большие изумрудные валы с белыми гребешками на гладких макушках. Морской змей скользил по ним, как сани по снегу. Раз-два! С горки на горку! По поднимаясь вверх, так что видно все до самого горизонта, по проваливаясь вниз между двумя волнами! Раз-два! Вверх-вниз! Викинг побледнел и начал раскачиваться из стороны в сторону, словно маятник.
— Сиди спокойно! — сказал ему отважный рыцарь.
— Г-г-г… М-м-мне плохо…
— А ты представь, что катаешься на каруселях!
Бедный конь ничего не ответил, но из рыжего сделался зеленым. Раз-два! Эх, здорово! Вот впереди выросла огромная волна, сейчас они накроет путешественников с головой! Но Альбакас, загребая всеми четырьмя лапами, стрелой взлетел на ее вершину, и они снова парят над морем. Ах, как красиво вокруг! И опять вниз, только дух захватывает! Раз-два!
Прыгая по волнам, к ним подплыли пять веселых серых дельфинов и поздоровались. Викинг, совсем обалдевший от качки, принял их за акул и начал лягаться, но отважный рыцарь крепко схватил его за копыта.
— Прошу прощенья! — извинился он перед дельфинами. — Моего коня укачало, и он не в духе. Я хотел оставить его на берегу, но Викинг такой упрямый, что я, глядя на него, всегда вспоминаю Горящую Головню, лошадь моего прадедушки Гумнуса Терпеливого. Упрямее ее никого на свете не было! Когда нужно было скакать, она плелась нога за ногу, но если можно было не торопиться, прадедушка просто не мог ее удержать — Горящая Головня мчалась, не разбирая дороги! Однажды Гумнус поспорил со своим другом рыцарем Гонестусом, чья лошадь быстрее доскачет до вершины ближайшего холма. Дали старт, но Горящая Головня из упрямства встала столбом и не с места. Тогда Гумнус соскочил с седла, взвалил лошадь себе на плечи и изо всех сил помчался вперед, правда с горяча он перепутал лошадей и схватил ту, что несла Гонестуса. Так с лошадью и соперником на спине Гумнус взбежал на вершину холма. И как же он огорчился, когда Горящая Головня, освободившись от седока, пришла на вершину ноздря в ноздрю с прадедушкой.
Дельфины рассмеялись, пожелали путешественникам счастливого пути и уплыли по своим делам, а Альбакас проплыл еще немного и нырнул. Гильом и Викинг оказались в подводном королевстве.
Мир вокруг стал ярко-голубым. Над ними ярким пятном колыхалось солнце, его лучи пронизывали воду, теряясь где-то в глубине. У самой поверхности резвились маленькие рыбки, похожие на сгустки живого стекла. Ничуть не боясь, они подплывали к путешественникам, тыкались носами в рыцарские доспехи, щипали рыжего коня за гриву.
— Пошли! Пошли прочь! — отгонял их Викинг. Одной из рыбок особенно понравились волоски у него на морде, он с трудом от нее отделался.
Альбакас между тем погружался все ниже и ниже. Вот уже перед ними морское дно. Ветвистые кораллы цеплялись за рыцарский плащ: одни из них напоминали острые когти дракона, другие — большие зеленые камни, покрытые извилистыми наростами, третьи — тончайшее кружево подгорских дам. Среди кораллов плавали разноцветные рыбы с длинными растрепанными плавниками, все, как одна, очень похожие на задиристого петуха бургомистра главного и единственного города Подгории, но только с виду. Стоило морскому змею приблизиться, как лохматые рыбы бросались врассыпную, скрывались в сплетении кораллов и оттуда следили за проплывавшими мимо путешественниками своими круглыми черными глазами.
— Трусы! — рычал на них рыжий конь. — Трусы!
Миновав коралловые заросли, Альбакас выплыл на широкую подводную поляну, за которой стеной поднимался целый лес темно-зеленых и коричневых водорослей с длинными толстыми стеблями. Поляна сплошь заросла красными морскими лилиями и серебристыми раковинами, похожими на лопатки для угля. Эти «лопатки» оказались очень непоседливыми: стоило рыжему коню слегка задеть одну копытом, как тут же целый десяток их взвился вверх и прицепились к его ногам. За ними последовали голубые с белыми пятнышками морские звезды, круглые серые рачки, почти прозрачные, но ужасно болтливые креветки и даже важный краб. Облепленный ими Викинг стал какой-то невиданной пятнисто-звездно-полосатой масти. Рачки покрывали его с ног до головы, креветки, с удобством расположившись на конской морде, щекотали у него под носом своими усами и несли всякую чушь ему в уши. Морские звезды пристроились по бокам и требовали, чтобы путешественники плыли помедленней, а краб, вцепившись клешнями в пышный конский хвост, пронзительно свистел и покрикивал:
— Но, но, залетные!
— Отвяжитесь от меня! — возмущался Викинг, пытаясь отодрать их всех разом. — Я вам не какой-нибудь конек, я боевой рыцарский конь! Почему за хозяина никто не цепляется?
— Потому что я весь обмазан рыбьем жиром, — ответил Гильом, посмеиваясь.
Тут к ним подплыли три узкие изящные рыбки-желтоспинки, покружились вокруг с серьезным видом, а потом в минуту очистили рыжего коня от всех «лопаток», звезд, рачков и креветок. Что касается краба, то желтоспинки сказали ему что-то, и он сам отцепился.
Перед лесом из водорослей Альбакас притормозил.
— Держитесь крепче! — сказал он отважному рыцарю и его коню. — Здесь, эээ, неспокойно… Говорят, осьминогов слишком развелось, и они хватают всех подряд. Мне, конечно, не страшно, но лучше, эээ, быть поосторожнее…
— Вперед, и только вперед! — воскликнул Гиль, гордо выпятив грудь. — Я не знаю такого слова «осторожность»!
— А осьминоги не знают слова «жалость»!
— Тогда им будет полезно встретиться с настоящим рыцарем, — заверил его Гиль.
— Я предупредил, — вздохнул морской змей и, загребая лапами, поплыл в лес.
Водоросли росли так плотно, что ни один лучик света не мог пробиться сквозь их стебли. В кромешной тьме то там, то здесь поблескивали серебристые рыбьи спинки и длинные фиолетовые иглы морских ежей, изредка проскальзывали черные тени странных животных, да с широких листьев на головы путешественникам градом сыпались морские улитки. Иногда водоросли расходились, и тогда становились видны тянущиеся ото всюду толстые сильные щупальца гигантских осьминогов, покрытые изнутри пульсирующими присосками. Они так и норовили схватить путешественников, но только скользили по измазанным жиром рыцарским доспехам. Гильом, не сходя с места, ловил их и завязывал крепкими узлами по три, по четыре зараз. Слов нет, как это злило осьминогов! Отважный рыцарь слышал, как они ругаются свистящим шепотом в темноте и стараются распутать свои конечности.
— Пусссти! Это моя нога!
— Нет, моя! Твоя в другой сссвязке, прилипала…