— Ой-ой-ой, как страшно! А ты на меня с иголкой выйдешь? — ехидно спросил Берингер и высунул язык так далеко, что его даже перекосило. — Ты, деревенщина, сидишь в своем сарае и ничего не знаешь! Через три дня состоится Большой Рыцарский Турнир! Вот там я с тобой и сражусь, а сейчас вот тебе! — граф показал отважному рыцарю комбинацию из трех пальцев. — На Турнире выясним, кто из нас двоих самый храбрый и сильный! Пока, Гиль, тупая башка!
И он пришпорил вороного и во весь дух помчался к своему замку, а отважный рыцарь запустил ему вдогонку своим рукоделием. Изящные резные пяльцы, описав в воздухе дугу, врезались точно в золотой графский шлем. Тот зазвенел на всю округу, а саму Берингеру второй раз за день пришлось поцеловаться с конской гривой.
— Пока, пока! До встречи на Турнире! — крикнул Гильом ему вслед и пошел подбирать свои пяльцы. После столкновения с графской головой они, к сожалению, годились только в металлолом.
— Мои любимые, — с грустью сказал рыцарь. — Мне подарила их прекрасная дама Роза-Маргаритка в память о нашей встрече… Какая была девушка! Какие были пяльцы! За одно это гнусного Берингера следует хорошенько проучить… Слышал, Викинг? Через три дня состоится Большой Рыцарский Турнир!
Но рыжий конь ничего не ответил. Он был очень занят. Пока Гильом вызывал Берингера, Викинг полностью сжевал гобелен со своим неоконченным портретом.
А вечером Город сиял и переливался, как хрустальный ларец с бриллиантами.
В мастерских во всю кипела работа: кузнецы ковали сувениры для иностранцев, оружейники спешно наводили глянец на рыцарские доспехи, аптекари заготавливали километры бинтов и литры йода — чтобы на всех хватило! Портные кроили и шили, не разгибая спин. Булочники в своих пекарнях забрасывали в печи десятки противней с пирожками, пирожными, пышками, ватрушками и рулетами, а поэты даже передрались из-за лучших мест на крыше: там, по соседству со звездами, им лучше сочинялись возвышенные оды, посвященные Большому Турниру. Королевский замок от флюгера до дверного молотка украсился цветами и флагами, а первые красавицы Подгории корзинами запасали платки, шарфы и перчатки, чтобы в день Турнира засыпать ими своих избранников. Портреты красавиц уже висели на улицах Города, дабы каждый рыцарь мог заранее выбрать себе даму по вкусу и совершать подвиги в ее честь. Что касается Прекрасной Гризельды, то она с самого утра принялась расчесывать свои золотые волосы, чтобы успеть к Большому Турниру, — ведь ее косы были так длинны, что, когда Гризельда сидела у окна на пятнадцатом этаже главной башни, их концы доставали до земли!
В этот вечер никто из подгорцев и не думал ложиться спать. Из сундуков и шкафов извлекались лучшие наряды, такие, что одеваются один раз в жизни. Каждая складочка, каждый бантик и кружево заботливо разглаживались, а у крыльца уже слышались задорные выкрики бродячих торговцев:
— Шитье-е! Ленты, веера-а-а-а! Золото-бриллианты! Покупай, не скупись — ярче солнца зажгись!
А в замке из больших серых камней отважный рыцарь Гильом выставил десятого за последние полчаса коробейника.
— Уф, что за напасть! — выдохнул он, захлопнув дверь и для верности подперев ее стулом. — Летят, как мухи. Сколько можно повторять — это не замок графа Берингера! Они, что, читать не умеют? Там же указатель: к Берингеру — налево, ко мне — направо!
В дверь снова постучали.
— Опять?! — воскликнул Гильом, покраснев от злости. — Все, я разозлился. Ух, как я страшен в гневе! Берегитесь, кто не спрятался, я не виноват!
Дверь вдруг задрожала и вместе со стулом отлетела к противоположной стене, и в зал шагнул маленький старичок в синем поношенном балахоне, с огромными очками на длинном носу и медным тазом под мышкой. Увидев его, Гиль радостно подпрыгнул.
— Волшебник!
— Да-да, друг мой, это я, — закивал старичок, отряхивая стоптанные башмаки. — Хе-хе… Я тоже рад тебя видеть, да…
Волшебника Страдамуса, по прозвищу Хе-хе, знали в Подгории даже самые маленькие дети. И не потому, что он был единственным настоящим волшебником в стране, а все прочие — фокусниками и шарлатанами, а потому, что такого доброго старичка, умеющего колдовать, не было ни в Нагории, ни в Приморье, ни в Заокеании, ни в обоих Равниниях, — ни в какой другой стране мира. Отважный рыцарь уже много лет дружил с Хе-хе и часто бывал у него в гостях в самой лесной чаще, где тот скрывался от поклонников и завистников.
— Друг мой! — растроганно сказал Гилю добрый волшебник, когда они сели за стол и, как полагается, выпили за встречу. — Друг мой, ты знаешь, как я не люблю покидать свое жилище, хе-хе! Но король лично прислал мне приглашение на Большой Рыцарский Турнир, и я не мог отказаться. Я, хе-хе, здесь по делу.
— По какому делу? — спросил рыцарь, а в окно тут же просунулось ухо любопытного Викинга.
— По важному! — Хе-хе торжественно поднял руку и поплыл вверх. — Король наградил меня орденом «Цветущего папоротника» первой степени и назначил магистром развлечений!
— Здорово! — восхитился отважный рыцарь. — За это надо выпить!
Они выпили, и волшебник сказал:
— Да, Гильчик, это большая честь, хе-хе, поэтому для Турнира я должен придумать что-то особенное, необычное, удивительное, восхитительное! И я уже придумал. У нас будут карусели, вечером — праздничный фейерверк, а кроме того…
— Кроме того… — навострил уши отважный рыцарь, и рыжий конь почти целиком влез в окно.
— Фонтан, бьющий вином! — торжественно провозгласил Хе-хе и шлепнулся обратно на стул.
Гильом и Викинг глядели на него с восхищением. Фонтан, бьющий вином! Такого в Подгории еще не видели. Но волшебник вдруг загрустил и стал вздыхать.
— Да, друг мой, это все хорошо… Ты же знаешь, хе-хе, что карусели с фейерверками я всегда ношу с собой, — с этими словами он достал из широкого рукава стеклянный шарик и оранжевый полосатый леденец. Шарик упал на пол, и из него выскочили обвитые фонариками качели, а леденец, подброшенный в воздух, тут же взорвался с оглушительным треском. По комнате проскочили яркие всполохи, щелкнули Викинга по любопытному носу, покружились над рыцарской головой и превратились в огромного льва с огненной гривой. Из пасти чудовища валил дым, со шкуры сыпались искры, а глаза полыхали таким ярким пламенем, словно хотели спалить весь замок вместе с его обитателями. Гильом сразу схватился за меч, но лев только подпалил занавески и с громким ревом выскочил на улицу.
— Хозяин, спаси! Карау-у-ул! — в окно пулей влетел перепуганный Викинг, бросился под стол и затрясся, как желе.
Отважный рыцарь покраснел и попытался вытянуть коня из-под стола.
— Трус несчастный! Как ты себя ведешь при госте, хоть бы волшебника постеснялся…
— Ничего, ничего, — отозвался Хе-хе со шкафа. — Я все понимаю. Я и сам, хе-хе, немного испугался… Но у меня есть и другие животные: жирафы, медведи, кролики. Есть лебеди и журавли. Есть, хе-хе, лошади.
— Лошади? — заинтересовался Викинг и перестал трястись.
— Да, синие лошади. Они будут скакать по ночному небу, а потом снова превратятся в конфеты и упадут, хе-хе, прямо в рот…
Рыжий конь сразу заулыбался и вылез из-под стола, а Гиль снял волшебника со шкафа. Тот три раза щелкнул пальцами, и качели опять стали стеклянным шариком, который сам запрыгнул в рукав волшебникова балахона. Но Хе-хе все еще хмурился и вздыхал так, что стены дрожали.
— Ах, какой я несчастный! Так хорошо придумал с фонтаном! А волшебный порошок, превращающий воду, хе-хе, в вино у меня закончился…
— Совсем закончился? — не поверил Гильом. Волшебник с грустью кивнул и смахнул большую слезу:
— Совсем-совсем, и пылинки не осталось… Так неожиданно. Я мог бы наколдовать что-нибудь для праздника, но моя волшебная палочка куда-то, хе-хе, пропала. Кажется, я ее выбросил во время последней Генеральной Инвентаризации, а без нее ничего не получиться… Придется мне, хе-хе, забыть свой преклонный возраст и отправиться на поиски этого порошка. Пойду туда — не знаю, куда! Надеюсь, мой таз укажет дорогу…
Отважный рыцарь гордо выпрямился. На его лице были написаны мужество и решимость, хорошо известные рыжему коню.