Но постойте, опомнилась Черити. Ведь почти все девицы в городе потеряли из-за него покой и сон, и первая из них — Вирджиния! С явной ревностью следила за ним и мисс Кассиди. Да, Сесили тоже хотела привлечь внимание его сиятельства. Да что там говорить? Все девицы на выданье в церкви и на балах не сводили с него восторженных глаз!
Но что делать? Мисс Стивенс не только не поручала ей разглашать полученные от неё сведения, но, напротив, дважды повторила, что всё сказанное — сугубо конфиденциально. А без этого письма — кто же ей поверит?
Да и что там письмо… Нужно было смотреть правде в глаза. Черити понимала, что Вирджиния не поверит ни одному её слову, хотя бы и подкреплённому письмом.
Леди Дороти? Материнские амбиции и желание видеть дочь графиней, похоже, тоже были выше и здравой осторожности, и благой осмотрительности. Леди Хейвуд могла лишь подумать, что она, Черити, пытается предостеречь её из желания помешать Джин понравится графу.
Не поговорить ли с Энтони? Но после вечера у Кассиди они точно по странному уговору взаимно избегали друг друга. Винсент? Смешно. Сэр Тимоти? Он был куда разумнее леди Дороти, но он очень любит Вирджинию. Удастся ли ей убедить его? Ведь он был готов отдать дочь за Филипа Кассиди, столь мало интересуясь душой и нравом молодого человека, что это невольно наталкивало Черити на мысль, что ему важнее «пристроить» дочь, нежели думать о её счастье. Впрочем, для него в выгодном браке и было счастье. Что же говорить о браке с графом Клэверингом? Это, наверняка, по его мнению, и было самое большое счастье дочери.
Тут она вспомнила, что кузен Селентайн сегодня хотел поговорить с ней. Но о чём? Сама она знала кузена так мало, что никогда не доверилась бы ему. Он нравился ей, и мисс Стивенс сказала, что он тоже был тогда в Брайтоне, но он дружен с Клэверингом и потому не может смотреть на него непредвзято.
Но если сам граф пробудет здесь совсем недолго, если у него, как он сам сказал, нет никаких матримониальных планов — чего она беспокоится? Да, Вирджиния влюблена в его сиятельство, но если он никак не поощрит её…
И даже если он снова захочет подшутить — тут не гостиница, подсунуть письмо Джин у него не получится. В итоге Вирджиния постепенно опомнится.
Успокоив себя этими рассуждениями, Черити задумалась о предстоящем празднестве в Фортесонхилле. Она никогда не бывала там дальше парадной гостиной, и сейчас решила пойти. Главным образом, ради спектакля. Интересно, где его будут представлять?
Тут она вспомнила о роскошных нарядах мадам Дидье, и подумала, что лучше всего надеть новое розовое платье из купленной в Бате парчи — это как раз подходящий случай. Ей очень нравился рисунок на ткани: по тёмно-розовому фону стелились бледно-розовые, почти палевые цветы с нежными лепестками. Надо попросить Лиззи помочь ей с корсетом…
Среди таких приятных мыслей она услышала гонг на ленч.
За ленчем кузен, отвечая на новые жадные вопросы кузины Вирджинии, рассказывал о Клэверинге. Граф, по его словам, всегда с интересом созерцал все происходящее, не испытывая ни малейшего желания вершить судьбы мира или вмешиваться в его дела. Впрочем, он умел проявлять подлинное внимание к людям: спокойное, отстранённое, проникнутое жалостью к страданиям и озарённое лишённой горечи улыбкой по поводу их безумств. Он умел разделять людские привязанности, не поддаваясь их страстям.
— Фрэнсис любит разглядывать облака, изучать звезды, следить за сменой времён года, за осенним листопадом, за ароматным дыханием весны, всегда вздрагивает от восторга, заслышав пение дрозда в роще, часто задумывается над книгами и беседами скрашивает неподвижные часы в кругу близких. В обществе же это истый джентльмен, человек истинно светский.
«Да уж», — вздохнула про себя Черити. — «Подумать только…»
Она почти не участвовала в общем разговоре и явно томилась. Энтони задал несколько вопросов о мисс Клэверинг, и Флинн ответил, что это в высшей степени разумная и весьма красивая молодая леди.
Теперь в тоне его Черити почувствовала явную принуждённость.
Глава 15. Изрезанный портрет
Нет смерти, только смертный ум встревожен
И за себя испытывает страх;
И должен меч распасться прежде ножен,
Слепою молнией внезапно уничтожен.
Наконец леди Дороти поднялась из-за стола, и Вирджиния с Черити вышли за ней следом. Так как граф теперь не выделял Черити из толпы других девиц, с ней обращались куда приветливее. Разговор коснулся темы, занимавшей умы всех горожан — праздника в Фортесонхилле. Леди Дороти спросила Черити, в чё она пойдёт на спектакль, но не успела Черити ответить, как в гостиную вошла миссис Фудс с кофейным подносом, одновременно в коридоре раздался истошный визг и, едва не сбив миссис Фудс с ног, в малую гостиную влетела Лиззи.